Такого рода происшествие
выбивает вас из колеи, но не слишком надолго. Я сужу по собственному опыту,
спросите вы? Я хотел бы, чтобы это было не так. Очень хотел бы... Некоторое
время у вас будет идти кровь, но не слишком сильно. Если вы не хотите, чтобы
какой-нибудь клоун на прогулочном дворе поинтересовался, как прошла ваша
первая брачная ночь, то следует просто подложить туалетную бумагу и ходить с
ней, пока кровь не остановится. Кровотечение напоминает женскую менструацию,
оно довольно слабое и продолжается два-три дня. Затем прекращается. Никакого
особого вреда вам не причинили. Никакого физического вреда, но изнасилование
есть изнасилование, с вами сделали нечто противоестественное, и вы должны
решать теперь, как с этим жить дальше. Энди прошел через это один, он
переживал один все события тех дней. Он пришел к тому выводу, к которому
приходит каждый, оказавшийся на его месте: что есть только два пути общения
с сестрами - сдаться им или продолжать борьбу. Он решил бороться. Когда Боге
и еще парочка ублюдков из его компании подошли к нему через недельку после
прошлого инцидента, Энди, не долго думая, заехал в нос приятелю по имени
Рустер Макбрайд. Этот фермер с массивной нижней челюстью и низким лбом
находился здесь за то, что до смерти избил свою падчерицу. К счастью для
общества, он умер, не выходи из Шоушенка. Они навалились на него втроем.
Рустер и еще один тип, возможно, это был Пит Вернее, но я не могу быть в
точности уверен, повалили Энди на колени. Боге Даймонд стал перед ним. У
Богса была бритва с перламутровой ручкой и выгравированным на каждой стороне
рукоятки его именем. Он открыл ее и произнес: - Смотри сюда, мальчик. Сейчас
я тебе дам кое-что, что ты возьмешь в рот. А потом так же поступит мистер
Рустер. Я полагаю, ты не откажешься доставить нам удовольствие. Тем более ты
имел неосторожность разбить ему нос, и должен теперь как-то это
компенсировать. - Все, что окажется в моем рту, будет вами на век утеряно. -
Спокойно ответил Энди. Боге поглядел на него как на придурка, рассказывал
потом Эрни, бывший в тот день в прачечной. - Нет, - сказал он медленно,
словно объясняя простейшие вещи глупому ребенку, - ты меня не понял. Если ты
попробуешь дернуться, то ты узнаешь вкус этого лезвия. Теперь дошло? - Я-то
вас понял. Боюсь, вы не поняли меня. Я сказал, что откушу все, что вы
попробуете в меня засунуть. А что касается лезвия, следует учитывать, что
резкая боль вызывает у жертвы непроизвольное мочеиспускание, дефекацию... и
сильнейшее сжатие челюстей. Он глядел на Богса, улыбаясь своей характерной,
едва уловимой, иронической улыбкой, будто вся компания обсуждала с ним
проблемы человеческих рефлексов вместо того, чтобы собираться его
изнасиловать. Будто он был в своей шикарной шерстяной "тройке" и при
галстуке, а не валялся на грязном полу подсобки, придерживаемый двумя
бугаями, с кровью, сочащейся из задницы. - И кстати, - продолжал он, - я
слышал, что этот рефлекс проявляется так сильно, что челюсти жертвы можно
разжать только с помощью металлического рычага. Можете проверить, но я бы не
рекомендовал. Боге оставил Энди, и он ничего не засунул в его рот той
февральской ночью сорок восьмого года, не сделал этого и Рустер Макбрайд. И
насколько я знаю, никто никогда такого рода эксперимент поставить не
решился. Хотя они втроем довольно круто избили Энди в тот день, и оказались
все вместе в карцере. Энди и Рустер попали потом в лазарет. Сколько еще раз
эти ребята пытались получить свое от Энди? Не знаю. Макбрайд потерял вкус
довольно быстро: перебитый нос не располагал к такого рода развлечениям.
Летом отстал и Боге Даймонд. С Богсом вышел довольно странный эпизод.
Однажды утром, в начале июля, его не досчитались на проверке. Он был найден
в камере в полубессознательном состоянии, жутко избитым. Он не сказал, что
произошло, кто это сделал и как к нему в камеру пробрались, но для меня все
было совершенно ясно. Я прекрасно знаю, что за соответствующую сумму офицер
охраны окажет вам любую услугу. Разве что не продаст оружие. Большие деньги
никогда не запрашивались, да и теперь цены не слишком высоки. И в те дни не
было никаких электронных систем, никаких скрытых телекамер, контролирующих
каждый уголок тюрьмы. Тогда, в тысяча девятьсот сорок восьмом году,
охранник, имеющий ключ от блока и всех его камер, мог позволить войти внутрь
кому угодно. И даже двум-трем человекам. Даже в камеру Богса. Такая работа
стоила денег. Конечно, по стандартам мира, находящегося за пределами и
тюремных стен, расценки были не слишком высоки. Здесь доллар в ваших руках
значит столько же, сколько на свободе двадцать долларов. По моим подсчетам
учинить такое над Богсом стоило не мало - пятьдесят долларов за то, чтобы
открыли блок и камеру, по два-три доллара каждому из охранников в коридоре.
Я не берусь утверждать, что это сделал Энди Дюфренс, но я знаю, что рн
пронес сюда пять сотен долларов. И раньше он был банкиром. А это человек,
который понимает лучше остальных, как можно сделать так, чтобы превратить
деньги в реальную власть. Боге после того, как его избили - три сломанных
ребра, подбитый глаз, смещенная бедренная кость и, кажется, чуть растянутая
задница, - оставил Энди в покое. Надо сказать, он всех оставил в покое. Он
стал похож на тех облезлых шавок, которые много лают, но совершенно не
кусаются. И перешел в разряд "слабых сестер".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38