Дежурный на Дернборн-стрит был другим, не тем, кто принимал Хенсона накануне.
– Не скажете ли, в каком номере живет миссис Джонс Келси? – спросил Хенсон. – Она переехала сюда сегодня утром.
– Номер 1456. Мне позвонить ей?
– Нет, она ждет меня.
Номер 1456 находился в середине коридора над главным фасадом здания. Коридор был чистый и в нем ничем не пахло.
Одетая в домашнее платье из белого сатина, Ванда мгновенно открыла ему дверь. На ней не было очков, она была красиво причесана, но в глубине глаз затаился страх.
– Входите, дорогой. Я... я боялась, что вы никогда не придете ко мне.
Хенсон запер за собой дверь, и Ванда бросилась в его объятия. Она была такой же нежной, теплой и ласковой, как и вчера.
– Вам нравится эта квартира?
– Она восхитительна. Но что мы будем теперь делать? Вы задумывались над этим вопросом?
– Над каким?
– Том Коннорс... Вы читали вчерашние газеты?
– Нет. Но я видел заметку в десятичасовом выпуске «Ньюс». И некий лейтенант Эган приходил, по-видимому, по этому вопросу. Он разговаривал со мной сегодня днем, когда я собирался уходить.
– Но ведь это не вы, правда, Ларри?
– Что – не я?
– Вы не убивали Тома?
– Конечно, нет! Я только затащил его в кустарник, там и нашли его труп. Когда я его оставил, он был живой и не собирался умирать. Я оставил ему полбутылки виски и немного денег, чтобы задержать его, пока вы не переедете.
– Я вам верю, – потупилась Ванда.
– Тогда почему же ты боишься?
– В вечерних газетах сказано, что он был убит выстрелами из пистолета.
– Лейтенант Эган уже сообщил мне об этом.
– Я ведь была его подругой в Де-Мейн, и теперь полиция будет искать меня.
– Они уже ищут.
Ванда отвела взгляд.
– Значит, вы уже знаете...
– Что ты провела шесть месяцев в пансионе для девиц особого поведения?
– Это называется исправительным лагерем.
Хенсон прижал ее к себе.
– Лейтенант Эган сказал, что вас поместили туда не в виде наказания, а для того, чтобы вы не подпали под дурное влияние, вас хотели предостеречь, чтобы потом вы не наделали ошибок.
– И он нашел меня по моему адресу на Селл-стрит? Он знает, что я переехала?
– Да.
– Тогда почему же он не пришел ко мне в контору?
– Потому, что он, по-видимому, симпатичный парень. Он решил, что если ты не замешана в убийстве Коннорса, то не стоит тебя беспокоить и доставлять какие-либо неприятности. Он заверил меня, что после твоего последнего маленького нарушения за тобой не замечалось ничего дурного.
– Ну конечно. Вчера вечером я сказала вам правду. Я никогда ничего не крала и вообще не делала ничего плохого. И в моей жизни никогда не было других мужчин, кроме Тома Коннорса и вас. Забавная вещь жизнь, не правда ли?
– Что ты хочешь этим сказать?
– Пожалуй, я расскажу вам. Вначале, когда я поступила в «Инженерный атлас», меня послали в архив. В один прекрасный день туда вошел мистер Хелл и захотел овладеть мной тут же...
Хенсон невольно спросил себя, почему же Хелл тогда сделал вид, что не знает Ванды, если даже он пытался сделать ее своей любовницей.
– И я уже почти согласилась, – продолжала Ванда, – в конце концов, он ведь главное начальство. Вы даже не представляете себе, насколько девушка может чувствовать себя одинокой в Чикаго...
Она положила голову на грудь Хенсона.
– Ну и почему же ты оттолкнула его?
– Потому, что я уже видела вас. Этот мистер Хелл настоящий Дон-Жуан. Мои подружки по конторе не очень-то болтливы, но, судя по тому, как они смотрят на него, мне кажется, что он не пропускает ни одной юбки в компании.
– Если они красивы, – добавил Хенсон, садясь и усаживая Ванду к себе на колени. – Но ты вся дрожишь. Не нужно так бояться.
– Я боюсь не за себя. Нет, правда, я вас уверяю. Я совсем не боюсь за себя.
– Так за кого же?
– За вас.
– Почему это за меня?
– А можно узнать о телефонном разговоре из квартиры?
– Да, думаю, можно. Я даже уверен в этом.
– Ну, вот! Я позвонила вам в час ночи, и вы приехали ко мне. Вы одели Тома и положили его там, где его обнаружила полиция.
– Но я же не убивал его!
– А вы можете доказать это? Или смогу это сделать я?
– Не-ет...
– Вот почему-то я и боюсь за вас. Вы бросили Тома в кустарнике и не подумали, что полиция может о чем-нибудь догадаться. А она ведь сразу догадалась обо мне.
Желудок Хенсона, еще не пришедший в нормальное состояние после разговора с Эганом, снова сжался.
Сторож видел, как он тащил Коннорса к машине. Хенсон оставил отпечатки своих пальцев на бутылке с виски, на зажигалке были его инициалы «Л.Х.», и она была найдена на месте преступления. Привратница видела, как он выходил в половине десятого утра из дома на Селл-стрит. Он нанял квартиру для Ванды... Люди попадали на электрический стул и за меньшее.
– Я вижу...
– И вас вполне могут обвинить в убийстве, – мягко проговорила Ванда. – Так почему бы нам не принять некоторые предупредительные меры?
– Какие, например?
– Сколько у вас денег?
Хенсону было стыдно говорить об этом. Как и многие мужчины, он предоставлял заниматься ведением хозяйства своей жене. Его счет в банке был ограничен жалкими тремя с половиной тысячами долларов – результат годовых премий «Атласа», которые он скрыл от жены.
– Немного, – признался он. – Будем считать, что четыре тысячи.
– И вы не сможете доказать свою невиновность?
– Это так.
– Тогда почему бы нам не исчезнуть прежде, чем полиция придет за нами? С тех пор, как я в Чикаго, я сумела скопить две тысячи долларов. Мои и ваши деньги смогут помочь нам уехать отсюда подальше. Мы сможем начать новую жизнь на другом месте.
– Мы оба?
Ванда обиженно взглянула на него и бросила:
– Судя по вчерашнему вечеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45