Керуак Джек
Ангелы опустошения (Книга 1, часть 1)
ДЖЕК КЕРУАК
АНГЕЛЫ ОПУСТОШЕНИЯ
КНИГА ПЕРВАЯ
Часть первая
Опустошение в уединении
1
Те деньки, те ленивые денечки, когда я сидел бывало, или ложился и лежал, на Пике Опустошения, иногда на альпийской травке, вокруг со всех сторон сотни миль заснеженных скал, гора Хозомин высится к северу от меня, огромный снежный Джек к югу, очарованный вид озера внизу к западу, и снежный горб горы Бейкер за ним, а к востоку изборожденные хребтами и ущельями чудовищности громоздящиеся к Каскадному Хребту, и после того первого раза осознавая "Это я вот кто изменился и все это совершил и приходил и уходил и хлюздил и болел и радовался и вопил, а вовсе не Пустота" и поэтому всякий раз когда я думал о пустоте то смотрел на Хозомин (поскольку и стул и постель и вся луговина были обращены к северу) до тех пор пока не понял "Хозомин и есть Пустота -- по меньшей мере Хозомин означает пустоту в моих глазах" -- Совершенно нагие камни, скальные пики и тысячи футов в вышину выпирающие из горбомускулов еще тысячу футов высотой выпирающих из гигантских лесистых плеч, и зеленая ощетинившаяся елками змея моего собственного (Голода) хребта извивающаяся к нему, к его ужасающим скальным куполам из голубой дымки, и "облака надежды" лениво раскинувшиеся в Канаде еще дальше с их лицами из мельчайших капелек и с параллельными комьями и оскалами и ухмылками и барашковыми провалами и кучерявыми облачками рыл и зевами трещин говорящими "Хой! привет земля!" -самые высшие неустойчивейшие пиковые ужасности Хозомина сложенные из черной скалы и только когда налетает буря я их не вижу а они лишь возвращают буре зуб за зуб непоколебимая угрюмость перед тучевзрывающейся дымкой -- Хозомин который не треснет как хижина наскоро сляпанная на ветрах, которая если посмотреть вверх тормашками (когда я делаю стойку на голове во дворе) так просто висящий пузырек в неограниченном океане пространства -
Хозомин, Хозомин, прекраснее горы я не видел, как тигр иногда с полосами, омытыми солнцем ущельями и тенями пропастей корчащимися линиями в Ярком Свете Дня, вертикальные борозды и бугры и Буу! расселины, бум, отвесная величественная Благоразумная гора, никто про нее и не слыхал, а она всего лишь 8000 футов в высоту, но какой кошмар когда я впервые увидел эту пустоту в самую первую ночь своего пребывания на Пике Опустошения когда я проснулся от глубоких туманов в звездной ночи и внезапно надо мной возвысился Хозомин со своими двумя остриями, черный у меня в самом окне -- Пустота, всякий раз когда я думаю о Пустоте то вижу Хозомин и понимаю -- Больше 70 дней пришлось мне на него смотреть.
2
Да, ибо я думал, в июне, стопаря сюда в долину Скагита на северо-западе Вашингтона к себе на пожарную вахту "Когда доберусь до вершины Пика Опустошения и все на мулах уедут обратно и я останусь один то встречусь лицом к лицу с Богом или Татхагатой и узнаю раз и навсегда каково значение всего этого существованья и страданья и метанья взад и вперед понапрасну" но вместо этого встретился лицом к лицу с самим собой, никакого кира, никаких наркотиков, ни единого шанса прикинуться шлангом а лишь лицом к лицу со старым Ненавистным Дулуозом Мною и сколько же раз я думал что умру, издохну от скуки, или прыгну с горы, но дни, нет часы тянулись все дальше и у меня не хватало кишок для такого прыжка, мне приходилось ждать чтобы неизбежно увидеть лицо реальности -- и вот наконец наступает тот день 8 августа и я расхаживаю по своему высокогорному дворику по небольшой хорошо утоптанной тропке что сам проложил, в пыли и в дожде, многими ночами, со своей масляной лампой прикрученной низко-низко в хижине с окнами на все четыре стороны и островерхой крышей пагоды и стержнем громоотвода, наконец ко мне приходит, после даже слез, и скрежета зубовного, и убийства мыши и покушения на убийство еще одной, чего я никогда не делал в своей жизни (не убивал животных даже грызунов), ко мне приходит такими словами: "Пустоту не потревожат никакие взлеты и падения, Боже мой взгляни на Хозомин, в тревоге ли он, в слезах ли? Склоняется ли перед бурями рычит ли когда светит солнце или вздыхает в дреме позднего дня? Улыбается? Не рожден ли он из завихрений безумного мозга и восстаний ливневого пламени а теперь он Хозомин и ничего больше? С чего бы мне выбирать и быть горьким или сладким, он же ничего этого не делает? -- Почему не могу я быть как Хозомин и О Банальность, О одряхлевшая древняя банальность буржуазного разума "принимай жизнь такой какой она приходит" -- Это тот биограф-алкаш, У.Э.Вудворд, сказал: "В жизни ничего нет кроме просто житья ее" -- Но О Господи как же мне скучно! А Хозомину скучно? И мне осточертели слова и объяснения. А Хозомину?
Аврора Бореалис
над Хозомином -
Пустота неподвижнее
-- Даже Хозомин растрескается и развалится, ничто не вечно, оно лишь поживает-в-том-чем-все-является, проездом, вот что происходит, к чему задавать вопросы рвать на себе волосы или рыдать, болбочет затуманенный лиловый Лир на этих вересковых болотах горестей он лишь скрежещет зубами старый дуралей с крылатыми бакенбардами постоянно помыкаемый другим дурнем -- быть и не быть, вот что суть мы -- Принимает ли Пустота какое-то участие в жизни и смерти? бывают у нее похороны? или торты на день рожденья? почему я не могу быть как Пустота, неистощимо плодородным, за пределами безмятежности, даже за пределами радости, просто Старина Джек (и еще даже не он) и вести свою жизнь начиная с этого момента (хоть ветры и дуют сквозь мою трахею), этот неухватимый образ в хрустальном шаре не Пустота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22