) полагаю что думаю про Тетю Джинни из-за послеобеденного удовлетворения когда они сняв пиджаки бывало курили и попивали кофе и разговаривали -- Просто потому что воскресенье я еще вспоминаю вьюжные воскресенья когда Па и я и Билли Арто играли в Футбольный Матч Джима Гамильтона который выпускала Игровая Компания Паркера, тоже белая рубашка Па и дым его сигары и человеческое счастливое удовлетворение там в какой-то момент -- включая наконец поскольку я меряю шагами дворик (туманный ветренохолодный) чтобы нагулять аппетит пока варятся мои спагеты, напоминая как нервный тик мозговой судорогой того когда я ходил в долгие вьюжные походы по воскресеньям перед обедом, разум забит под завязку шкатулками которые переполняются воспоминаниями, какая-то тайна дергается тиком, судорогой, вот она вырывается наружу и так сладко чисто быть человеком я думаю -- Стебель моего цветка в том что сердце мое болит от человеческого -- Воскресенье -- воскресенья у Пруста, да воскресенья в писаниях Нила Кэссиди (упрятанных), воскресенья в наших сердцах, воскресенья давно покойных Мексиканских Грандов которые помнили Оризаба-Плазу и церковные колокола переполняющие воздух как цветы
44
Чему научился я на Гваддавакамблэке? Я узнал что ненавижу себя поскольку сам по себе я всего лишь я сам и даже еще не он и как монотонно быть монокаменным -- ponos -- утомленным -- при мерным -- при хи хи -- Я научился разоценивать вещи сами по себе и ханьшан без умный дал мне тряпку я не хочу ее -- Я научился понял выучил никакого учения ничего -- А И К -- Я обезумевая однажды днем думая вот так вот, осталась всего одна неделя а я не знаю что делать с собой, целых пять дней один за другим беспросветного дождя и холода, я хочу спуститься СРАЗУ ЖЕ потому что запах лука у меня на руках когда я подношу к губам голубику на горном склоне неожиданно напоминает мне запах гамбургеров и сырого лука и кофе и воды из бака с грязной посудой в обеденных павильончиках Мира куда я хочу возвратиться немедленно, сидя на табурете с гамбургером, зажигая окурок под кофе, пусть там будет дождь на стенах из красного кирпича а мне есть куда пойти и есть стихи которые надо написать о сердцах а не просто о скалах -- Приключенье Опустошения застигает меня когда я нахожу на донышке самого себя бездонное ничто хуже того даже не иллюзию -разум мой в лохмотьях -
45
Затем настает последний день Опустошения -- "На крыльях быстрых как медитация" мир со щелчком становится на место когда я просыпаюсь (или "быстрых как мысли о любви") -- Старая корка от бекона до сих пор валяется во дворе где бурундучки клевали и щипали ее всю неделю показывая свои миленькие беленькие пузики а иногда вставая застыв в трансе -- Прилетели чудные вякающие птицы и голуби и ободрали начисто всю голубику у меня с травы -- твари воздушные питаются от плодов травяных, как предсказано -- мою голубику, это их голубика -- каждая ягодка что я взял себе была бы с арбуз у них в кладовой -- я лишил их двенадцати товарных составов -- последний день на Опустошении, будет достаточно легко трещать и трещать -- Теперь я иду на Омерзение и шлюхи вопят требуя горячей воды -- Это все уходит еще к Джарри Вагнеру, то что я здесь, он показывал мне как лазить в горы (Маттерхорн сумасшедшей Осенью 1955 года когда все на Норт-Биче завывали от напряга религиозного бита и битового возбуждения зловещей кульминацией которого стало самоубийство Розмари, история уже рассказанная в этой Легенде) -- Джарри, как я уже сказал, показавший мне как надо покупать рюкзак, пончо, пуховый спальник, походный кухонный набор и уходить в горы с таежным запасом изюма и орехов в мешочке -- мой мешок прорезиненный изнутри и поэтому в предпоследнюю ночь на Опустошении когда я беру немного пожевать из него на десерт он, этот резиновый привкус изюма и орешков, возвращает мне целый потоп причин которые привели меня на Опустошение и в Горы, всю идею целиком которую мы разрабатывали вместе в долгих походах касательно "рюкзачной революции" с по всей Америке "миллионами Бродяг Дхармы" уходящими в горы медитировать и игнорировать общество О Йя Йои Йа дайте мне общество, дайте мне прелестнолицых шлюх с грузномускулистыми плечами полными богатого жирка и толстыми жемчужными щеками их руки засунуты вниз между юбок и голых ног (ах коленки с ямочками и да ямочки на лодыжке) вопящих "Agua Caliente" своей мадам, лямочки их платьев спадают чуть ли не до локтя поэтому одна туго стянутая грудь видна чуть ли не вся, сила броска природы, и видишь маленький мясистый уголок ляжки где она встречается с подколенкой и видишь тьму которая уходит под -- Не то чтобы Джарри отвергал все это, но довольно! довольно скал и деревьев и гарцующих птичек! Я хочу уйти туда где есть лампы и телефоны и смятые кушетки с женщинами на них, где есть густые толстые ковры для пальчиков ног, где драма бушует вся бездумная ибо в конце концов То-Что-Проездом-Через-Всё попросит ли того или иного? -- Что я стану делать со снегом? Я имею в виду с настоящим снегом, который в сентябре становится как лед и я больше не могу уминать его в своих ведрах -- Уж лучше я развяжу на спине завязки рыжеволосым дорогой Боженька и пойду бродить вдоль краснокирпичных стен вероломной сансары чем этот безрассудный шероховатый хребет полный жуков жалящих в гармонии и таинственных земных рокотов -- Ах достаточно милы полуденные дремы когда я бухался в траву, в Молчании, вслушиваясь в радарную тайну -- и достаточно милы последние закаты когда наконец я знал что они последние, опадающие словно совершенные красные моря за зазубренные скалы -- Нет, Мехико в субботу вечером, ага у меня в комнате с шоколадными конфетами в коробке и Босуэлловским Джонсоном и ночником, или Париж Осенним днем наблюдая за детишками и их няньками в продуваемом ветром парке с чугунной оградой и старинным заиндевевшим памятником -- ага, могила Бальзака -- В Опустошении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22