ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
О его личной жизни Шанель знала лишь то, что он любит морские прогулки и интересуется живописью.
Насчет его романов – обычно затяжных – до нее доносились только обрывочные слухи. Будучи одним из самых завидных женихов в Сан-Франциско, Лэйрд неизменно становился объектом разнообразных сплетен, но, по сути дела, его романы – как правило, с разведенными дамами – никаких оснований для этого не давали.
Словом, Шанель играла в игру под названием «Терпение»., и это начинало ее всерьез раздражать. К тому же материальное положение внушало все большее беспокойство. От Жака ей досталось совсем немного, а расплатившись с Арнольдом Уотерфордом и по иным самым неотложным долгам, Шанель оказалась совсем на мели – денег оставалось буквально на несколько недель. Даже уборкой она стала заниматься сама, в чем не призналась бы и ближайшей подруге, если бы таковая имелась. И на еде приходилось экономить, буквально каждый цент считать. Поэтому теперь Шанель предпочитала, чтобы Ферн на выходные оставалась в школе.
Та буквально до неба взвилась, когда мать урезала ее карманные расходы и продала лошадь. Шанель тоже закипела, сказав дочери, что, если нужны деньги, пусть находит себе работу по вечерам да выходным. И вообще лучше бы до самого Рождества поменьше приезжать домой. Да и на праздники, если, конечно, пригласят, хорошо бы съездить к друзьям.
Воодушевляло, если можно так сказать, только одно.
С тех пор как Шанель стала появляться в обществе Лэйрда, она сильно выросла в глазах окружающих. Шанель получила несколько приглашений, которые вообще-то теперь, когда к клану Деверю она больше не принадлежала, не должна была бы получать. Одно только плохо – нет среди приглашающих ее прежних школьных знакомых.
Когда Лэйрд был занят, Шанель сопровождал на всяческие рауты Хауи Брайтон, как, впрочем, и раньше, когда она была замужем за Жаком. Толковали, что он гомосексуалист, но в обществе принят, и замужние или вообще не свободные женщины отправлялись с ним на разнообразные светские рауты, не опасаясь никаких сплетен.
Тесно связанный с одним весьма уважаемым в Сан-Франциско семейством, он привлекал к себе людей легким нравом и, как правило, хорошим настроением. К тому же Хауи был талантливым архитектором. Короче – идеальный спутник для Шанель.
– Полагаю, тебе надо придумать что-нибудь особенное, если хочешь выйти за Лэйрда и его миллионы, – говорил Хауи, провожая Шанель домой с благотворительного банкета. – Его уже столько раз пытались заарканить, что на мякине этого воробья не проведешь.
– Что это ты нафантазировал? – холодно посмотрела на него Шанель. – Да, Лэйрд мне нравится, но замуж за него и за его миллионы, как ты изволил выразиться, я вовсе не собираюсь.
– Говори, говори, – хитровато подмигнул Хауи.
– Надо полагать, это шутка, но сегодня мое чувство юмора куда-то запропастилось, – огрызнулась Шанель.
– Да быть того не может. Что мне всегда в тебе нравилось, так это как раз острый язычок. Только с Лэйрдом будь поаккуратнее. У него с чувством юмора в отличие от тебя неважно.
Шанель сменила тему. Злить Хауи не надо, он еще пригодится, но и давать ему пищу для сплетен тоже не следует.
Пусть Хауи ей симпатизирует – в этом можно не сомневаться, – но людей хлебом не корми, только дай язык почесать, а как раз сейчас Шанель меньше всего хотелось становиться объектом сплетен. После, когда она выйдет за Лэйрда, пусть болтают сколько угодно. Тогда ей будет на это совершенно наплевать.
Дойдя до дому, Шанель чмокнула Хауи в щеку, поблагодарила за чудесный вечер, сказала, чтобы не пропадал, и, чувствуя, что с ног от усталости валится, только и мечтала о том, чтобы добраться до постели.
Но открыв дверь, она обнаружила, что в доме горит свет, и, увидев в передней небрежно брошенную на кресло куртку Ферн, сердито поджала губы. Ферн лежала, свернувшись, на диване, и лицо ее покраснело от слез – прямо воплощенное страдание.
– Это еще как понять? – резко спросила Шанель.
Ферн вытерла глаза тыльной стороной ладони и подняла на мать полный трагизма взгляд Шанель все это показалось чистой театральщиной.
– Я ушла из школы, – прорыдала Ферн. – Глаза бы мои всю эту публику больше не видели!
* * *
Ферн готовилась уйти из школы исподволь. Поле развода Шанель она намекала матери, что теперь она «не своя». Нет, отодвигали ее в сторону не демонстративно – во всяком случае, поначалу. Например, только благодаря случайности Ферн обнаружила, что ее не позвали на вечеринку к одному приятелю. Были и другие приметы. Неожиданно выяснилось, что она перестала быть одной из самых популярных девушек в школе – никто из тех, кто раньше домогался свиданий, не пригласил ее на рождественский бал, одно из главных событий школьной жизни. А если она немного запаздывала к обеду, при ее появлении сразу воцарялась напряженная тишина – верный признак того, что только что говорили о ней.
Терпеть это становилось невыносимым. Поначалу Ферн хотела ответить той же монетой и все думала, как бы уязвить побольнее своих бывших приятелей и приятельниц. Только знала она, что это безнадежно, может быть еще хуже. Потому прикинулась, будто не замечает легких, а иногда и не очень легких уколов в надежде, что все скоро вернется на круги своя.
А потом кто-то подсунул ей под дверь записку, из которой явствовало, что дело вовсе не в разводе матери. Записка была подписана: «Друг», и из нее следовало, что парень, с которым Ферн несколько раз ходила на свидания, приударяет за другой, а та, в свою очередь, тайно наушничает против Ферн.
С открытой враждебностью можно бороться, но противостоять инсинуациям и насмешкам – значит размахивать картонным мечом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181
Насчет его романов – обычно затяжных – до нее доносились только обрывочные слухи. Будучи одним из самых завидных женихов в Сан-Франциско, Лэйрд неизменно становился объектом разнообразных сплетен, но, по сути дела, его романы – как правило, с разведенными дамами – никаких оснований для этого не давали.
Словом, Шанель играла в игру под названием «Терпение»., и это начинало ее всерьез раздражать. К тому же материальное положение внушало все большее беспокойство. От Жака ей досталось совсем немного, а расплатившись с Арнольдом Уотерфордом и по иным самым неотложным долгам, Шанель оказалась совсем на мели – денег оставалось буквально на несколько недель. Даже уборкой она стала заниматься сама, в чем не призналась бы и ближайшей подруге, если бы таковая имелась. И на еде приходилось экономить, буквально каждый цент считать. Поэтому теперь Шанель предпочитала, чтобы Ферн на выходные оставалась в школе.
Та буквально до неба взвилась, когда мать урезала ее карманные расходы и продала лошадь. Шанель тоже закипела, сказав дочери, что, если нужны деньги, пусть находит себе работу по вечерам да выходным. И вообще лучше бы до самого Рождества поменьше приезжать домой. Да и на праздники, если, конечно, пригласят, хорошо бы съездить к друзьям.
Воодушевляло, если можно так сказать, только одно.
С тех пор как Шанель стала появляться в обществе Лэйрда, она сильно выросла в глазах окружающих. Шанель получила несколько приглашений, которые вообще-то теперь, когда к клану Деверю она больше не принадлежала, не должна была бы получать. Одно только плохо – нет среди приглашающих ее прежних школьных знакомых.
Когда Лэйрд был занят, Шанель сопровождал на всяческие рауты Хауи Брайтон, как, впрочем, и раньше, когда она была замужем за Жаком. Толковали, что он гомосексуалист, но в обществе принят, и замужние или вообще не свободные женщины отправлялись с ним на разнообразные светские рауты, не опасаясь никаких сплетен.
Тесно связанный с одним весьма уважаемым в Сан-Франциско семейством, он привлекал к себе людей легким нравом и, как правило, хорошим настроением. К тому же Хауи был талантливым архитектором. Короче – идеальный спутник для Шанель.
– Полагаю, тебе надо придумать что-нибудь особенное, если хочешь выйти за Лэйрда и его миллионы, – говорил Хауи, провожая Шанель домой с благотворительного банкета. – Его уже столько раз пытались заарканить, что на мякине этого воробья не проведешь.
– Что это ты нафантазировал? – холодно посмотрела на него Шанель. – Да, Лэйрд мне нравится, но замуж за него и за его миллионы, как ты изволил выразиться, я вовсе не собираюсь.
– Говори, говори, – хитровато подмигнул Хауи.
– Надо полагать, это шутка, но сегодня мое чувство юмора куда-то запропастилось, – огрызнулась Шанель.
– Да быть того не может. Что мне всегда в тебе нравилось, так это как раз острый язычок. Только с Лэйрдом будь поаккуратнее. У него с чувством юмора в отличие от тебя неважно.
Шанель сменила тему. Злить Хауи не надо, он еще пригодится, но и давать ему пищу для сплетен тоже не следует.
Пусть Хауи ей симпатизирует – в этом можно не сомневаться, – но людей хлебом не корми, только дай язык почесать, а как раз сейчас Шанель меньше всего хотелось становиться объектом сплетен. После, когда она выйдет за Лэйрда, пусть болтают сколько угодно. Тогда ей будет на это совершенно наплевать.
Дойдя до дому, Шанель чмокнула Хауи в щеку, поблагодарила за чудесный вечер, сказала, чтобы не пропадал, и, чувствуя, что с ног от усталости валится, только и мечтала о том, чтобы добраться до постели.
Но открыв дверь, она обнаружила, что в доме горит свет, и, увидев в передней небрежно брошенную на кресло куртку Ферн, сердито поджала губы. Ферн лежала, свернувшись, на диване, и лицо ее покраснело от слез – прямо воплощенное страдание.
– Это еще как понять? – резко спросила Шанель.
Ферн вытерла глаза тыльной стороной ладони и подняла на мать полный трагизма взгляд Шанель все это показалось чистой театральщиной.
– Я ушла из школы, – прорыдала Ферн. – Глаза бы мои всю эту публику больше не видели!
* * *
Ферн готовилась уйти из школы исподволь. Поле развода Шанель она намекала матери, что теперь она «не своя». Нет, отодвигали ее в сторону не демонстративно – во всяком случае, поначалу. Например, только благодаря случайности Ферн обнаружила, что ее не позвали на вечеринку к одному приятелю. Были и другие приметы. Неожиданно выяснилось, что она перестала быть одной из самых популярных девушек в школе – никто из тех, кто раньше домогался свиданий, не пригласил ее на рождественский бал, одно из главных событий школьной жизни. А если она немного запаздывала к обеду, при ее появлении сразу воцарялась напряженная тишина – верный признак того, что только что говорили о ней.
Терпеть это становилось невыносимым. Поначалу Ферн хотела ответить той же монетой и все думала, как бы уязвить побольнее своих бывших приятелей и приятельниц. Только знала она, что это безнадежно, может быть еще хуже. Потому прикинулась, будто не замечает легких, а иногда и не очень легких уколов в надежде, что все скоро вернется на круги своя.
А потом кто-то подсунул ей под дверь записку, из которой явствовало, что дело вовсе не в разводе матери. Записка была подписана: «Друг», и из нее следовало, что парень, с которым Ферн несколько раз ходила на свидания, приударяет за другой, а та, в свою очередь, тайно наушничает против Ферн.
С открытой враждебностью можно бороться, но противостоять инсинуациям и насмешкам – значит размахивать картонным мечом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181