– Да, но добровольно. А это большая разница.
– В общем, мне кажется, что ничего тут такого особенного нет. Почему бы вам с другими об этом не потолковать на нашей ближайшей встрече? Вы ведь придете? Шанель приготовила для всех нас какую-то сенсацию. Только, как всегда, ведет себя ужасно таинственно.
– Приду, конечно. Но не уверена, что решусь рассказать всем про диссертацию.
– Что ж, это ваше дело. Я-то, во всяком случае, не проговорюсь.
Услышав это, Дженис даже дар речи потеряла.
– У меня идея, – продолжала тем временем Стефани. – Заходите как-нибудь ко мне пообедать. Я хочу вас познакомить с мальчиками Повесив трубку, Дженис пошла вниз приготовить себе пунш. В голове у нее мелькали обрывки только что состоявшегося разговора. Что у Стефани, самой из всех них строгой дамы, возник вдруг бурный роман, понять можно. Труднее понять, почему она и бровью не повела, узнав, что одна из пятерых с самого начала морочила голову всем остальным.
Решив наконец, что с психологическими мотивами Стефани ей вовек не разобраться, Дженис сварила себе пунш и вернулась наверх. Потягивая горячий напиток, она вновь вернулась мыслями к Стефани.
Откуда, откуда она взяла, что Стефани такая уж степенная домохозяйка? Если верить тому, что она рассказала, ее сексуальная жизнь почти как в фильмах, не предназначенных для показа школьникам. Любовь под звездами – уж одно это чего стоит.
* * *
Неделю спустя, когда настал день встречи с членами группы поддержки, Дженис все еще не решила, рассказывать про диссертацию или нет. Впрочем, пока это вряд ли получится, даже если бы и захотела. За столом верховодила Шанель, с энтузиазмом распространявшаяся о курорте на водах, где она заправляет всем, а Глори готовит программу по аэробике.
Дженис нашла, что Шанель сегодня какая-то другая – более общительная, что ли, менее замкнутая. Сказать, что ведет она себя как деловая женщина, было бы слишком мало. Скорее уж как одержимая делом – ничего, кроме затеянного проекта, для нее не существует.
– Стет оставил все на мое усмотрение, но, разумеется, он бизнесмен до мозга костей, – говорила Шанель, – и, если в течение ближайшего года курорт не сделается доходным предприятием, спрос будет только с меня. Правда, я и сама в деле, но акций у меня – кот наплакал, настоящий владелец – Стет. А он шутить не любит. Дело есть дело, и оно должно приносить выгоду. Цены у нас запредельные, и тем не менее от желающих отбоя нет.
– Только Шанель забыла сказать, что ей удалось заманить туда этого малого, герцога я имею в виду, с женой, – вмешалась Глори.
– А вы-то чего скалитесь, – перебила ее Шанель, – ведь и в ваш карман от этого денежки потекут.
– Как раз собиралась потолковать с вами об этом на днях, – многозначительно заметила Глори.
– Ну вот, вечно так, – настороженно поглядела на нее Шанель, – делаешь добро, а в благодарность.
– Добро? Это чистый бизнес. И дело свое я делаю совсем недурно, не забывайте об этом.
– Что-то больно вы язычок распустили, милочка, а ведь недавно еще с вилкой не умели обращаться, – огрызнулась Шанель.
– Так ведь мамочка никогда ничего не готовила. Мы только на гамбургерах и сидели. И кто это вообще говорит?
Когда мы познакомились, вы нос так задирали, что, если бы вдруг дождь пошел, захлебнулись бы.
Все, включая Шанель, рассмеялись.
– Что ж, времена изменились. Теперь я – коммерсант.
И если бы удалось найти хорошего помощника, то не осталось бы вообще никакой головной боли.
Ариэль, которая в последнее время, как все заметили, так и светилась, спросила что-то о торжественном открытии, и разговор перешел на другое. Только под самый конец встречи. когда они пересели в плетеные кресла и принялись за кофе, Дженис представилась возможность заговорить о своем. Она заранее продумала, что сказать и как подвести к главному осторожно, но, когда в общем разговоре возникла наконец пауза, позабыв все приготовления, взяла да и сказала прямо:
– Знаете, меня все время гнетет одна вещь, и, думаю, пора мне во всем признаться…
Рассказ ее был встречен всеобщим молчанием. Правда, никто даже не поморщился, не обозлился да и удивления тоже не выказал.
– Что-то в этом роде я подозревала с самого начала, – сказала наконец Шанель.
– Подозревали, что я пишу диссертацию? – вспыхнула Дженис.
– Да нет, конечно. Но чувствовала, что какая-то корысть у вас есть. Недаром же сами вы так неохотно говорили о своей личной жизни.
– Да кто говорил-то до самого последнего времени? – пожала плечами Глори. – Мы только-только… начинаем доверять друг другу. Мне-то просто казалось, что такая уж Дженис по природе замкнутая. А оказывается, вы все это время писали про нас. – Глори была скорее заинтригована, чем раздражена. – И уж коль скоро пришло время признаний, должна сказать, что и у меня своя корысть была, не просто лясы точить сюда ходила. Думала, познакомлюсь со стильными женщинами и собственные перышки, глядишь, пообчищу… – Глори грустно помолчала. – Да только, по-моему, ничего не вышло.
Я – это по-прежнему я.
– Ну и слава Богу, – сказала Стефани. Наверное, взгляд, брошенный Глори, ее смутил – Стефани залилась краской. – То есть, я хочу сказать, вы замечательная девушка в своем роде.
– Спасибо.
– Надо признаться, – Шанель поставила чашку на кофейный столик, – и меня эта ваша идея не слишком увлекла.
Почему я здесь оказалась на самом деле, пожалуй, умолчу, но, во всяком случае, не потому, что мне нужна была поддержка.
– И так ясно: Ариэль обхаживали, – без обиняков заявила Глори.
Шанель замкнулась.
– Ну что ж, похоже, в то время она действительно нуждалась в друге, – произнесла она наконец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181