— Но тебе же это нравится…— Не променяю ни на что другое, ты прав. Увидимся позже, а сейчас хочу зайти к Эвелин. Все еще ощущая присутствие незнакомца, который теперь потягивал виски, погрузившись в газету, Констанс быстрыми шагами пошла к двери. Чутье подсказывало ей, что этот человек не пропускает ни одного ее движения. Надеюсь, я ему так же неприятна, как он мне, подумала она, стараясь себя успокоить.Покинув бар, Констанс направилась в бизнес-центр, располагавшийся здесь же, в отеле. У Эвелин Джефер, которая руководила цент ром, обеспечивая каждого дипломата, промышленника или бизнесмена всем необходимым для работы, было сейчас трудное время. Ее брак распался, развод прошел тяжел, пришлось продать свой дом на материке и переехать сюда, в корпус для персонала, вместе со своей семилетней дочкой.В прошлый ее приезд обычно спокойная и выдержанная Эвелин рыдала у нее на плече, и они часами разговаривали. И теперь, увидев Констанс, Эвелин радостно поздоровалась с ней:— Рада снова тебя видеть. Как там Нью-Йорк?— Шумит, — ответила Констанс и осторожно спросила:— А как?..— Все так же. По-прежнему очень привязана к отцу, — перебила ее Эвелин.— А ты все еще живешь в комнатах для персонала?— Да, а Агнес все так же хочет ехать в Калифорнию к Джиму. А я никак не могу убедить ее, что ей будет лучше здесь, со мной… Она ведь думает, что там сможет каждый день ездить Диснейленд.— Глупышка.— Да, — опустив взгляд на ворох бумаг, горько отозвалась Эвелин. — Помнишь, в прошлый раз я говорила тебе, что Джим что-то задумал? Так вот, мой достойный супруг не желает делиться своим состоянием, доставшимся ему тяжким трудом. И поэтому объявил себя банкротом И теперь у нас с Агнес ничего нет.— Как так?!— Детка, если у тебя хороший адвокат, можно сделать что угодно. О, я вполне понимаю Джима. Он вырос здесь — в маленькой хижине у верфи, в бедности. Ему пришлось тяжело и много работать, чтобы выбиться в люди. И он ни с кем не собирается теперь делиться. Но он проиграл в другом, потому что опекунство над ребенком получила я. К сожалению, я не могу позволить себе и дочери билеты в Калифорнию. А одну ее не отпущу. — Ее прервал телефон. Эвелин сняла трубку и сказала:— Да, сэр, мы можем организовать это прямо сейчас. — Она повесила трубку и обратилась к Констанс. — Тебя вызывают в двадцатый номер. Там кому-то срочно надо перевести документ с английского на японский.— Я думала, что австралийцы раньше четырех не появятся, — тихо пожаловалась Констанс и встала. — Ладно, хватит бездельничать.— Примерная сотрудница, — отозвалась Эвелин. — Какие еще языки выучила за последнее время?Констанс усмехнулась.— Баскский. Считается, что он один из самых сложных в мире.— И много народу на нем говорит?— Почти никто. — В глазах Констанс прыгали веселые огоньки. — Человек шестьсот, не больше.— Зачем тогда его изучать?— Ради интереса, — весело ответила Констанс.— И много ты уже знаешь?— Могу сказать «доброе утро» и «добрый вечер». Наверное, выучу еще «до свидания». Остальное для меня тайна за семью печатями. — Констанс вышла из комнаты и начала быстро подниматься по лестнице, скользя ладонью по резным перилам, уже отполированным тысячами рук. Она подумала, что в Австралии не увидишь ничего подобного. Вообще ничего хорошего.Здешние острова всегда процветали и богатели, вначале на индиго, потом на хлопке, но всегда на труде рабов. Великолепное здание отеля было построено когда-то как плантаторский дом. Его белая колоннада и белая лестница навевали воспоминания о старом американском Юге. После гражданской войны семейство плантаторов обеднело, и здание перешло в руки богатого французского предпринимателя. Он перестроил его под отель, который процветает вот уже не один десяток лет.Остановившись у нужного номера, Констанс сделала глубокий вдох, расправила плечи и постучала. Дверь тут же открылась, и она увидела прямо перед собой того незнакомца из бара. Это было настолько неожиданно, что она едва справилась с растерянностью, но, взяв себя в руки, вежливо улыбнулась.Его большие серые глаза были такими светлыми, что казались прозрачными. Он какую-то секунду смотрел в глаза Констанс, затем улыбка на его лице сменилась ледяной гримасой, несмотря на которую ей опять показалось, что в его глазах промелькнул интерес. Это наблюдение вызвало удивление у Констанс и явно взволновало ее.— Добрый день, — сказала она сдержанно и официально. — Мне сказали, что вам требуется помощь переводчика. Я к вашим услугам, сэр.— Да, с английского на японский. Вы можете сделать это?— Разумеется, сэр.— Проходите, пожалуйста, — пригласил он ее.Она вошла в просторный номер отеля.— Это конфиденциальный документ, мисс… От его пристальных глаз не укрылось ничего, даже отсутствие обручального кольца.— Маккинон, — коротко сказала она.— Рад познакомиться, мисс Маккинон. Меня зовут Сидней Дрейк.Констанс машинально пожала протянутую руку. Его пожатие было крепким, но не жестким. Но по ее ладони пробежала словно электрическая искра, и у нее вдруг перехватило дыхание. Она бессознательно отдернула руку. Черт, этот парень просто динамит. А главное от него ничего не скроешь. Тем не менее на его лице это почти никак не отразилось. Но что-то предательски задрожало у нее внутри, когда его губы поджались, а в прищуренных глазах блеснула ирония.Он спокойно сказал:— Боюсь, вам придется работать здесь, мисс Маккинон. — Затем прибавил тоном, в котором чувствовалась насмешка, сильно задевшая ее. — Если желаете, я могу оставить дверь открытой.Она вспыхнула. Он замечает слишком многое, вернее просто читает ее мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43