– Боюсь, это ограничивает наш выбор. Однако у нас есть несколько довольно неплохих вещей, оставшихся с прошлого года. Я бы особо порекомендовала одно платье, которое должно прекрасно подойти молодой леди. Пойду принесу, чтобы она смогла его примерить.
– Оно должно быть приличным, – предупредила ее Инга. – Я хочу, чтобы она выглядела как настоящая леди.
– Разумеется, – ответила продавщица, – так и будет. – И она вышла из торгового зала.
При виде платья, которое она принесла, у Тамары с губ сорвалась жаркая молитва, чтобы оно ей подошло. И оно подошло. Стоя перед трехстворчатым зеркалом и поворачиваясь во все стороны, чтобы лучше рассмотреть себя, Тамара не верила своим глазам. Это было туго обтягивающее тело узкое платье, начинающееся от подмышек и доходящее до середины икры, сшитое из атласа цвета спелой малины, с широкими черными бархатными бретелями, образующими петлю вокруг шеи. Его можно было надевать на официальные выходы с подобранным в тон огромным экстравагантным атласным бантом, приколотым внизу с одной стороны, или без него – для менее торжественных случаев. Ее лицо порозовело от предвкушения покупки. Тамара знала, что то, как она выглядит, можно выразить одним словом: сногсшибательно.
Она была очарована, околдована, влюблена в это платье.
Даже Инга понимала, что оно ласкает глаз, и одобрительно кивнула головой.
– Ja, хорошее платье. Сколько оно стоит?
– Это очень красивое платье. – Продавщица принялась щедро расхваливать его. – Штучная работа, а не массовая продукция. Вначале оно было оценено в двадцать четыре доллара.
– Так дорого! – Инга была в ужасе.
– Оно было уценено до двенадцати.
– Двенадцать долларов, – пробормотала Инга, кривя губы.
У Тамары упало сердце. Она слишком хорошо знала это выражение на лице Инги; не менее хорошо знала и то, как надолго Инга могла растянуть эти драгоценные двенадцать долларов.
Задумчиво помолчав, Инга спросила:
– У вас есть еще что-нибудь хорошее за меньшую сумму?
Тамара вновь еще жарче взмолилась про себя. Ей просто необходимо было иметь это платье, эту экстравагантную фантазию, в которой она выглядела и чувствовала себя красавицей. Сама мысль о том, чтобы расстаться с ним, была ей невыносима.
Продавщица покачала головой.
– Мне жаль, но это самое дешевое платье, уверяю вас.
Тамара, затаив дыхание, не сводила глаз с отраженного в зеркале лица Инги. Наступил решающий момент. Она увидела, как руки Инги крепко сжали сумку. Еще один плохой знак.
– Тамара, тебе оно нравится? – в конце концов мягко спросила немка.
Тамара быстро кивнула головой, не в силах выговорить ни слова.
– Тогда ты получишь свое глассное платье, – объявила Инга, на которую сразу же обрушились счастливые объятия и шумные поцелуи.
– Проклятье! – жалобно взвыла Тамара при виде непокорного локона, выбившегося из ее только что уложенных волос и спиралью спустившегося на середину лба. Она сердито зачесала его на место черепаховым гребнем. – Ну почему ему понадобилось вылезти именно сейчас?
Была уже почти половина седьмого, а она по-прежнему стояла у зеркала в ванной комнате с расческой в руке и торчащими, подобно иглам дикообраза, изо рта заколками для волос. Она стояла, завернувшись в простыню, чтобы на ее драгоценное новое платье не попали капли воды или случайные волоски, в который раз страстно мечтая о том, чтобы вместо этого испещренного, мутного, треснувшего зеркала у нее был настоящий туалетный столик с большим, хорошо освещенным зеркалом. Она готова была отдать за это все, что угодно.
Тамара снова провела расческой по волосам и покачала головой. Волнистые, до плеч, волосы, подпрыгивали столь же легко и естественно, как пружинки. Ага! Наконец-то! Несговорчивый локон был укрощен!
Она положила расческу, вытащила изо рта остальные заколки и, спустив с плеч простыню, скомкала ее и бросила под раковину. Затем, быстро растирая плечи и глядя на себя в зеркало, приняла несколько соблазнительных поз. Черт, до чего же холодно. Какой бы холодной ни была погода, ванная комната в принадлежащей Роланду Дж. Патерсону квартире никогда не отапливалась; и все же она была благодарна за то, что могла ею пользоваться.
– Он здесь! – в ванную ворвалась возбужденная Инга. – Я никогда не видела такого огромного автомобиля! – Она открыла рот от изумления, отступила назад, хлопнула перед собой руками и потрясла головой. – Du bist so sch?n! – не веря своим глазам, восхищенно воскликнула она, переходя на родной немецкий язык, как случалось всегда, если она была чем-то не в меру напугана или поражена. – So sch?n.
– Ты уверена, что я хорошо выгляжу? – обеспокоенно спросила Тамара. – Ты говоришь так не для того, чтобы сделать мне приятное?
Инга, улыбнувшись, покачала головой.
– Ja. Я уверена, – мягко проговорила она, глаза ее светились любовью. Она приложила ладонь к Тамариной щеке и печально покачала головой. – Mein Liebchen. Ты уже взрослая. Скоро Инга будет тебе не нужна.
– Неправда!
Не позволяя себе расчувствоваться, Инга отступила назад и грубовато сказала:
– Оставь все как есть. Я потом здесь приберусь. – Она сунула в руки Тамаре вязаную черную накидку. – Там холодно. Накинь ее на себя. – Она помолчала. – А теперь иди. Иди.
Тамара в последний раз повернулась к зеркалу и несколько раз ущипнула себя за щеки, чтобы на них появился здоровый румянец.
– Прекрати. – Инга мягко отвела ее руки в стороны. – Ты что, хочешь, чтобы на твоем лице остались красные следы? Достаточно.
Тамара легко сбежала вниз по крутым ступенькам, одной рукой держась за перила, а другой неся за собой вязаную накидку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175