Она старательно разглядывала тротуар, деревья, портики зданий, фиксируя все детали и не позволяя себе думать о недавнем прошлом. Роуленд не обманул. Минут через шесть он появился из-за угла.
– Все обстоит именно так, как мы и думали. Вход в дом сторожит проклятая баба из пресс-службы Казарес. Дала мне свою карточку и велела позвонить к ним в контору завтра, если у меня еще останутся какие-то вопросы. Не женщина, а само очарование. Жаль только, дверь перед носом захлопнула.
– В самом деле? – чуть недоверчиво взглянула на него Джини. – И сколько же ей, интересно, лет?
– Лет? А Бог ее знает. На вид сорок – сорок пять. Какая разница?
– Разница могла бы быть существенной. – Ее голос был на редкость бесстрастен. – У тебя, Роуленд, есть масса преимуществ, которые ты почему-то склонен недооценивать…
– Какие еще преимущества? – Он был уже готов уйти. – О чем ты?
Джини задумчивым взглядом окинула его высокую фигуру. У него были потрясающие глаза, прекрасные густые волосы. Она просунула руку ему под локоть.
– А за следующим углом, – наставительно произнесла Джини, – около кафе, о котором я тебе говорила, есть цветочный магазин, один из лучших в Париже, который до самой крыши набит изумительными цветами.
– Ну и что из этого?
– Ты работаешь в очень уважаемой газете, Роуленд, и очень хорошо работаешь. Но даже тебе не мешает научиться еще кое-чему в жизни. Пойдем, – обаятельно улыбнулась она. – Помнишь, что ты сказал мне по телефону, когда я была в Амстердаме? «Сейчас я обучу тебя некоторым приемчикам желтой прессы».
* * *
Матильда Дюваль, женщина старомодных нравов и привычек, всегда ложилась спать рано, вот и теперь она уже готовилась ко сну. Назначенная лично Жаном Лазаром ее охранницей и защитницей Жюльет де Нерваль наблюдала за этим процессом, испытывая в душе к подопечной сочувствие, жалость и в то же время некоторую брезгливость.
Она не знала точного возраста Матильды, но, во всяком случае, старуха выглядела лет на восемьдесят, не меньше. Правда, бабка была крестьянских кровей, а крестьянки, в особенности с юга, стареют быстро, так что Матильда Дюваль вполне могла выглядеть старше своих лет. Но сколько бы лет ей ни было, Матильда представляла собой воплощение всего того, чего Жюльет опасалась больше всего в жизни. «Пусть случится все что угодно, – размышляла она, глядя на старуху, – но чтобы закончить свои дни вот так? Нет, ни за что! Такого со мной не будет никогда».
Роста в Матильде было от силы метра полтора, а скрюченная спина делала ее похожей на ведьму. Старуха и не думала молодиться: облачена в черные крестьянские одежды с головы до ног, жидкие волосы гладко зачесаны назад, на подбородке – жесткая щетина, а уж о морщинах разговор особый: они не только глубокими бороздами лежали под глазами и вокруг рта, но покрывали густой сетью все ее лицо. Руки изуродованы артритом, ноги распухли… В довершение ко всему Матильда была еще практически слепа – по этой огромной гулкой квартире она передвигалась черепашьим шагом, беспрестанно перебирая четки, прикасаясь к многочисленным картинкам-иконкам и бормоча что-то себе под нос.
В квартире было жарко, не меньше тридцати градусов. Старуха была довольно чистоплотна: она то и дело смахивала с комодов пыль, подметала пол, согнувшись в три погибели, но это не помогало – воздух был пропитан тяжелым, ничем неистребимым запахом. Невыносимо разило нафталином – оставалось только удивляться, где она ухитряется доставать его в наше время. Пахло подгоревшим растительным маслом, пылью и несвежим бельем. И все эти запахи подчас перебивал крепкий запах мочи – старая Матильда, судя по всему, страдала недержанием. В подобных случаях она надолго исчезала в одной из ванных комнат, и, когда появлялась вновь, пахло уже гораздо меньше. Жюльет искренне боялась, что во время одного из таких заходов в ванную ее подопечная грохнется на пол или позовет на помощь по какой-нибудь надобности. Хватит ли у нее сил помочь старухе? Ведь сперва надо будет превозмочь себя. Это немощное создание вызывало у нее неподдельную жалость, и все же ее время от времени передергивало от омерзения. Поскорей бы семь часов – тогда наконец можно будет уйти. А до тех пор придется дышать этой вонью. Господи, хоть бы не стошнило…
Казалось, старуха никогда не закончит возиться. Сперва ей нужно было ужинать, чуть позже выпить чашку теплого молока, затем требовалось заново перестелить постель, не забыв при этом сунуть под одеяло грелку, «чтобы простыни не были холодными». После этого наступило время молитвы – на коленях у кровати. Помолившись, Матильда направилась в комнату по соседству с ее спальней. Эта комнатушка тоже была спальней, но служила старухе чем-то вроде часовни в честь ее обожаемой Марии. И там стояла кровать, которую тоже следовало заново застелить, будто Мария собиралась прийти сюда ночевать. Мария, которой уже не было в живых…
От этого мрачного ритуала Жюльет стало совсем уж не по себе. Было такое чувство, будто за ними со старухой кто-то наблюдает со стороны. Словно они здесь не одни, а в компании невидимого призрака, который вот-вот подкрадется к ним вплотную.
Жюльет испуганно попятилась из этой жуткой розовой комнаты, а старая Матильда как ни в чем не бывало принялась зажигать лампадки под портретами Марии Казарес. Вскоре в темноте замерцали мириады огоньков. В дрожащем свете стены комнаты ожили и словно куда-то поплыли. Зашевелилась и постель под чудовищным шелковым покрывалом на пуху, словно призывая кого-то. Жюльет, которая раньше никогда не верила в духов, сейчас кожей почувствовала их присутствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212