ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И молодой сеньор не постеснялся ей сказать, что идет просить прощения у Розы. Так прямо и сказал: иду, говорит, просить у Розы прощения!.. Эта новость была значительно хуже. Неизвестно, как все обернется…
В дверь постучали, и вошел Рохелио. Все-таки прямота ее братца — малоприятная черта! Вот и сейчас он безо всяких предисловий прямо с порога спросил:
— Когда ты устанешь от своих подлостей, Дульсина? Она кинулась в бой.
— Я всего-навсего защищаю семейство Линаресов от нравов «затерянного города».
— Да уж и «затерянного города» давно нет, а ты все продолжаешь делать зло!
— Меня вынуждают к этому!
Рохелио не удавалось убедить ее в том, что ей незачем соваться в жизнь Рикардо и Розы. А все потому, что Дульсина считала позором спокойно смотреть на то, как одним из членов их семьи помыкает девчонка из Вилья-Руин, дикарка.
— Позорно было заключать брак с лиценциатом Робле-сом! — парировал Рохелио.
— Мы говорим не о лиценциате! — попыталась оборвать его Дульсина.
Но Рохелио тоже вошел в раж.
— Нет уж, позволь мне сказать! Твой брак с Роблесом — позорен, жесток и кровав! Ты знала, как он надругался над твоей сестрой, и встала на его сторону. Ты знала, что он нас обкрадывает, и тем не менее согласилась выйти за него замуж. Даже сама настояла на этом!
Дульсина вдруг совершенно внешне успокоилась и ледяным голосом произнесла:
— Хорошенький способ — переводить разговор на другую тему, когда не знаешь, что сказать!.. Мы говорили не о Федерико, а о Рикардо и его грязнуле… И не пытайся вывести меня из себя. Я и не такое видала. И спокойна как никогда!
Рохелио понял, что убеждать ее в чем-нибудь бесполезно, и обругал себя за бесплодную трату времени.
Стук в дверь не прекращался.
— Открой ему, Розита, а то он всю ночь будет стучать.
— А мне какое дело? Пусть стучит, пока руки не отсохнут!.. Заявился, видите ли…
— Тогда я сама открою, — Томаса поднялась с постели и, ворча, надела халат.
— Делай, что хочешь, а я тогда запрусь в комнате Хустины. Влетев в дом, Рикардо обвел глазами комнату.
— А где Роза?
— Она не хочет с вами разговаривать и заперлась в другой комнате, — ответила Томаса.
Он стал стучать в другую дверь.
— Роза, любовь моя, мне надо поговорить с тобой, открой!
Из-за двери послышался непримиримый голос Розы:
— Твоя любовь — это не я.
— Я хочу попросить у тебя прощения!
— Бог простит. А я тебя прощать устала.
— Но Рохелио же объяснил тебе, что к чему!
— А мне объяснять не надо. Я тупая, тупая, а уж свиданье от дружеской беседы отличу.
— Мы только танцевали!
— Да твоя жаба чуть из платья своего не выскочила! Рикардо помолчал и потом растерянным тоном, в другое время заставившим бы Розу расхохотаться, пробормотал:
— Это просто платье такое… вечернее…
— Ага! И поцелуй тоже такой… вечерний!
— Да это же совсем безобидный поцелуй!.. Ну, от избытка чувств…
— Вот-вот, от избытка! А у тебя не нашлось избытка силы, чтобы стукнуть ее — пусть не бесстыдничает!
Он снова стал повторять ей, что они с Леонелой виделись в последний раз, что Роза должна верить ему: она для него единственная на свете.
— Говори, говори, — донеслось из-за двери, — Я уши заткнула!
Он твердил, что нельзя же так, что они все-таки муж и жена.
До его ушей доносилась только одна фраза:
— Не слышу, не слышу ничего…
Потом она перешла в рыдания. Рикардо беспомощно повернулся к Томасе и Каридад, которые с любопытством наблюдали за его бесплодными попытками.
— Донья Томаса, убедите хоть вы ее! — попросил он.
— Юноша, — ответила Томаса, — разве вы не знаете Розиту? Не родилось такого человека, который бы сдвинул ее, когда она уперлась.
Он бессильно опустился на стул, стоящий у стола.
— Я, наверно, допустил некоторое легкомыслие, но не разбиваться же из-за этого нашему браку!
Томаса развела руками:
— Для вас — легкомыслие, для Розы — измена.
Он помолчал. Потом с надеждой взглянул на Томасу:
— Может, это только сейчас, сгоряча, она так?.. Может, завтра, когда она придет в себя…
Томаса в сомнении покачала головой.
— Ну, так скоро она не опомнится…
Каридад решила, что настал и ее черед высказаться.
— Вы уж простите, юноша, но эту ссору, на свою голову, вы затеяли, а не она. Теперь уж чего раскаиваться? Поздно!..
Он не возразил. Томаса заметила, как по лицу его покатились слезы.
Рохелио не ждал ничего хорошего от поездки Рикардо к Розе. И, выслушав рассказ брата, нисколько не удивился тому, что услышал.
Рикардо считал поведение Розы капризом и упрекал ее в неспособности вникнуть в суть происшедшего, Рохелио пытался заставить его понять, что Роза больше чувствует, чем рассуждает, а случившееся достаточно серьезно, чтобы обвинять ее в капризах.
Постоянное утверждение Рикардо, что он и Роза — в конце концов, муж и жена, вызвало раздраженное замечание Рохелио, что муж и жена должны жить под одной крышей. Рикардо замолчал. Было видно, что он в полной растерянности и не знает, что делать.
Неожиданное появление Дульсины не прибавило веселья атмосфере, воцарившейся в комнате. Остановившись посреди комнаты, она звенящим от негодования голосом сообщила, обращаясь к Рикардо:
— Только что наш братец Рохелио позволил себе заявить, что он стыдится нашего с ним родства…
Рикардо не дал ей договорить. Он поднял голову и произнес:
— Целиком разделяю его чувства.
Дульсина, видимо, не ожидала такой реакции. Тем не менее она не проявила никакой растерянности.
— Никто из вас не может понять, что я защищаю доброе имя нашей семьи, на которое всем здесь, очевидно, наплевать. Но когда-нибудь, Рикардо, ты первый поблагодаришь меня за то, что я сделала для тебя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201
В дверь постучали, и вошел Рохелио. Все-таки прямота ее братца — малоприятная черта! Вот и сейчас он безо всяких предисловий прямо с порога спросил:
— Когда ты устанешь от своих подлостей, Дульсина? Она кинулась в бой.
— Я всего-навсего защищаю семейство Линаресов от нравов «затерянного города».
— Да уж и «затерянного города» давно нет, а ты все продолжаешь делать зло!
— Меня вынуждают к этому!
Рохелио не удавалось убедить ее в том, что ей незачем соваться в жизнь Рикардо и Розы. А все потому, что Дульсина считала позором спокойно смотреть на то, как одним из членов их семьи помыкает девчонка из Вилья-Руин, дикарка.
— Позорно было заключать брак с лиценциатом Робле-сом! — парировал Рохелио.
— Мы говорим не о лиценциате! — попыталась оборвать его Дульсина.
Но Рохелио тоже вошел в раж.
— Нет уж, позволь мне сказать! Твой брак с Роблесом — позорен, жесток и кровав! Ты знала, как он надругался над твоей сестрой, и встала на его сторону. Ты знала, что он нас обкрадывает, и тем не менее согласилась выйти за него замуж. Даже сама настояла на этом!
Дульсина вдруг совершенно внешне успокоилась и ледяным голосом произнесла:
— Хорошенький способ — переводить разговор на другую тему, когда не знаешь, что сказать!.. Мы говорили не о Федерико, а о Рикардо и его грязнуле… И не пытайся вывести меня из себя. Я и не такое видала. И спокойна как никогда!
Рохелио понял, что убеждать ее в чем-нибудь бесполезно, и обругал себя за бесплодную трату времени.
Стук в дверь не прекращался.
— Открой ему, Розита, а то он всю ночь будет стучать.
— А мне какое дело? Пусть стучит, пока руки не отсохнут!.. Заявился, видите ли…
— Тогда я сама открою, — Томаса поднялась с постели и, ворча, надела халат.
— Делай, что хочешь, а я тогда запрусь в комнате Хустины. Влетев в дом, Рикардо обвел глазами комнату.
— А где Роза?
— Она не хочет с вами разговаривать и заперлась в другой комнате, — ответила Томаса.
Он стал стучать в другую дверь.
— Роза, любовь моя, мне надо поговорить с тобой, открой!
Из-за двери послышался непримиримый голос Розы:
— Твоя любовь — это не я.
— Я хочу попросить у тебя прощения!
— Бог простит. А я тебя прощать устала.
— Но Рохелио же объяснил тебе, что к чему!
— А мне объяснять не надо. Я тупая, тупая, а уж свиданье от дружеской беседы отличу.
— Мы только танцевали!
— Да твоя жаба чуть из платья своего не выскочила! Рикардо помолчал и потом растерянным тоном, в другое время заставившим бы Розу расхохотаться, пробормотал:
— Это просто платье такое… вечернее…
— Ага! И поцелуй тоже такой… вечерний!
— Да это же совсем безобидный поцелуй!.. Ну, от избытка чувств…
— Вот-вот, от избытка! А у тебя не нашлось избытка силы, чтобы стукнуть ее — пусть не бесстыдничает!
Он снова стал повторять ей, что они с Леонелой виделись в последний раз, что Роза должна верить ему: она для него единственная на свете.
— Говори, говори, — донеслось из-за двери, — Я уши заткнула!
Он твердил, что нельзя же так, что они все-таки муж и жена.
До его ушей доносилась только одна фраза:
— Не слышу, не слышу ничего…
Потом она перешла в рыдания. Рикардо беспомощно повернулся к Томасе и Каридад, которые с любопытством наблюдали за его бесплодными попытками.
— Донья Томаса, убедите хоть вы ее! — попросил он.
— Юноша, — ответила Томаса, — разве вы не знаете Розиту? Не родилось такого человека, который бы сдвинул ее, когда она уперлась.
Он бессильно опустился на стул, стоящий у стола.
— Я, наверно, допустил некоторое легкомыслие, но не разбиваться же из-за этого нашему браку!
Томаса развела руками:
— Для вас — легкомыслие, для Розы — измена.
Он помолчал. Потом с надеждой взглянул на Томасу:
— Может, это только сейчас, сгоряча, она так?.. Может, завтра, когда она придет в себя…
Томаса в сомнении покачала головой.
— Ну, так скоро она не опомнится…
Каридад решила, что настал и ее черед высказаться.
— Вы уж простите, юноша, но эту ссору, на свою голову, вы затеяли, а не она. Теперь уж чего раскаиваться? Поздно!..
Он не возразил. Томаса заметила, как по лицу его покатились слезы.
Рохелио не ждал ничего хорошего от поездки Рикардо к Розе. И, выслушав рассказ брата, нисколько не удивился тому, что услышал.
Рикардо считал поведение Розы капризом и упрекал ее в неспособности вникнуть в суть происшедшего, Рохелио пытался заставить его понять, что Роза больше чувствует, чем рассуждает, а случившееся достаточно серьезно, чтобы обвинять ее в капризах.
Постоянное утверждение Рикардо, что он и Роза — в конце концов, муж и жена, вызвало раздраженное замечание Рохелио, что муж и жена должны жить под одной крышей. Рикардо замолчал. Было видно, что он в полной растерянности и не знает, что делать.
Неожиданное появление Дульсины не прибавило веселья атмосфере, воцарившейся в комнате. Остановившись посреди комнаты, она звенящим от негодования голосом сообщила, обращаясь к Рикардо:
— Только что наш братец Рохелио позволил себе заявить, что он стыдится нашего с ним родства…
Рикардо не дал ей договорить. Он поднял голову и произнес:
— Целиком разделяю его чувства.
Дульсина, видимо, не ожидала такой реакции. Тем не менее она не проявила никакой растерянности.
— Никто из вас не может понять, что я защищаю доброе имя нашей семьи, на которое всем здесь, очевидно, наплевать. Но когда-нибудь, Рикардо, ты первый поблагодаришь меня за то, что я сделала для тебя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201