Кандида смотрела в сторону.
— Ты не рада? — спросил ее Рохелио.
— Чему я должна радоваться? — хмуро ответила она вопросом на вопрос — Мне повезло: мне было даровано отмщение, Я ждала его долгие месяцы… С той поры, как у меня появился сын…
— У тебя его никогда не было, — вступил Рикардо, внимательно поглядев на Кандиду.
Кандида продолжала, как бы не заметив его реплики;
— Дульсина и Федерико расстались… Но найдется адвокат, который защитит ее. Она снова вернется в этот дом… И опять будет творить зло… Я отмщена лишь наполовину…
Братья грустно переглянулись.
Процедура опознания была короткой. Соседка Мириам Асеведо тотчас узнала в сеньоре Дульсине Линарес де Роблес ту женщину, которая покушалась на жизнь Мириам.
Дульсину насторожило слово «покушалась».
— Что значит «покушалась»? — спросила она. — Разве Мириам Асеведо не мертва?!
Агент Мендоса ответил ей, что сеньора Мириам жива и жизнь ее вне опасности. Дульсина разразилась проклятьями.
— Не думайте, что вы обрадовали меня этой новостью! -кричала она. — Будь проклята эта!.. — Ее увели.
Через некоторое время замок камеры, где сидела Дульсина, загремел, и охранник впустил лиценциата Роблеса.
— Что тебе здесь надо? — злым взглядом встретила его Дульсина.
Роблес сообщил, что получил специальное разрешение на свидание с женой.
— Как ты осмеливаешься являться мне на глаза? — спросила она, неподвижно сидя в углу камеры.
Он пытался объяснить Дульсине, что пришел помочь ей и что женщине, на которую она напала, спасли жизнь.
— Меня это не радует.
— Что такое ты говоришь?! — воскликнул Роблес. — Это спасает жизнь тебе самой. Это дает тебе свободу!
— Мне не нужна такая свобода, которая превращает мою жизнь в фарс.
Он посмотрел на нее как только мог искренно.
— Дульсина, последние события… все, что с нами случилось — все это заставляет меня по-новому оценить реальность. Поверь…
— Вся твоя реальность — это мои деньги, которые от тебя ускользают.
Дульсина продолжала смотреть на него с прежней злобой. Он попытался взять ее за руки. Она вырвала их. Роблес стал говорить ей о своей любви.
— Да как у тебя губы не отвалятся! — Дульсина презрительно скривила рот.
— Разве можно отвергать любящего человека, согласного положить свою жизнь к твоим ногам, из-за одного его проступка?
— Ты мне мерзок! Меня тошнит от тебя! Федерико бессильно опустил голову.
И в это время замок снова загремел и в камеру вошел Рикардо. В тюрьму он приехал для разговора с Мендосой, который сообщил, что его сестра причинила своей жертве увечье второй степени. Мендоса считал, что судья, возможно, разрешит выпустить ее под залог. Он позволил Рикардо свидание с арестованной, предупредив его, что в камере сейчас находится посетитель.
— Кто? — спросил Рикардо.
— Ее муж, сеньор Федерико Роблес. Охранник отомкнул дверь и впустил Рикардо.
— Вон отсюда! — сказал тот, увидев лиценциата.
Невольно прикрывая лицо от возможного удара, Роблес пробормотал:
— Рикардо, мы могли бы объясниться…
— Я повторяю: вон!
Охранник, не успевший закрыть за Рикардо дверь и с любопытством наблюдавший за ссорой двух посетителей, посторонился, чтобы выпустить из камеры лиценциата.
В дверях Роблес обернулся и укоризненно перевел глаза с Дульсины на Рикардо и обратно, потом несколько театрально произнес:
— Вы несправедливы ко мне…
В невеселом настроении из тюрьмы Федерико отправился прямо к Мириам. Он еще не видел ее после нападения Дульсины.
Она впустила лиценциата, и он попытался поцеловать ее, но она холодно отстранилась.
— Когда я узнал, что ты мертва, я чуть с ума не сошел, — сообщил он пылко.
— Твоя жена — убийца, — еще более холодно сказала Мириам.
Роблес стал уверять любовницу, что Дульсина ему больше не жена.
— Почему же? — удивилась Мириам.
— Она отвергла меня, как отвергают прислугу. Мириам усмехнулась.
— Я рада, что она в тюрьме. Я и не подумаю взять назад свое обвинение.
Федерико согласно кивнул.
— Мне нет до нее никакого дела. У меня есть ты, любовь моя.
Она протестующе вскинула руку:
— Нет уж! У нас все в прошлом.
— Но почему?
— Я чуть не погибла. Если я не прекращу с тобой встречаться, твоя жена однажды снова сорвется с цепи, и уж тогда мне не спастись.
Он смотрел на нее умоляюще:
— Мириам, я очень несчастен. И я нуждаюсь в тебе.
— Не унижайся…
Он понял, что пора уходить. Последней его фразой были слова о том, что он потерял все, и, думая, что у него остается она, Мириам, горько ошибся.
Конечно, столичное кафе — не то что приморский ресторан с французом-метрдотелем. Но напротив за столиком сидел Рикардо, смотрящий на нее любящими глазами, и Роза была счастлива.
— Значит, Дульсина скоро выйдет из каталажки? — спросила она, катая по блюдечку цветной шарик мороженого.
Рикардо сказал, что лиценциат Валенсия надеется на такой исход.
— Честное слово, я рада этому! Он взял ее руку и поцеловал.
— Если бы это сказал мне другой человек, перенесший от Дульсины то, что перенесла от нее ты, — я бы не поверил. Но тебе я верю.
— А жаба вернулась из Монтеррея?
— Нет еще, — ответил он, решив, что поправлять Розу — дело безнадежное.
— Значит, ты еще не говорил с ней?
— Боюсь, что этот разговор придется немного отложить. Она насторожилась.
— Почему?
— Стоит ли тебе интересоваться той, кого ты называешь жабой?.. У нее умерла бабушка, воспитывавшая ее вместо матери. Для Леонелы это горе, и сообщать ей сразу после траура…
Роза виновато взглянула на него:
— Просто мне трудно поверить, что она способна испытывать хоть какие-то человеческие чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201