еще одна причина, чтобы выбрать для аукциона именно «Золотой рог». Возможно, его каталог — те лоты, что не являлись подделкой, — сплошь состоит из добра, награбленного в библиотеках имений, принадлежавших роялистам и, подобно Понтифик-Холлу, разоренных или конфискованных. Его ответ ни на йоту не уменьшил моих подозрений. Он пожал плечами и заявил, что не имеет права разглашать свои источники. Его истощенное лицо растянулось в отвратительной усмешке.
— В конце концов, существуют же профессиональные тайны.
Я удержал его за рукав, когда он уже разворачивался, чтобы заняться очередным покупателем. Мне подумалось, что звон нескольких золотых соверенов с легкостью заглушит те легкие сомнения или чувство осторожности, которые могли владеть им, поэтому я сказал ему таким же приглушенным голосом, что мой клиент охотно заплатил бы изрядную сумму — более значительную, чем пять фунтов, — за нужную книгу. Он задержался и, медленно повернувшись, взглянул на меня. На секунду я усомнился в правильности своих действий… возможно, за маской вора и обманщика, нацепленной Пиквансом, скрывается нечто большее. Как бы то ни было, он, казалось, сразу отбросил в сторону все сомнения и с готовностью заглотил наживку.
— О, надо подумать. Пожалуй, да, у меня, возможно, имеется что-то в таком роде. — Его тон стал более уважительным. Вероятно, говоря все это, он уже строил планы для обширной «шварцианы», для серии новых фальшивых книг. — Конечно, мне нужно свериться с моими каталогами. Но, пожалуй, да, там вполне может оказаться…
Теперь настала моя очередь заглотить наживку.
— Вы храните каталоги? Записи ваших распродаж?
Этот вопрос, видимо, оскорбил его.
— А как же?! Конечно же храню.
— Ну да, разумеется. — Я продолжал натиск с прежними вежливостью и усердием. — Как интересно, а не позволите ли вы мне справиться…
Но меня прервали крики, доносившиеся сзади. Кавалеры и Банхиллские братья начали проявлять нетерпение, желая поскорее заполучить свои сомнительные покупки, и господин Скиппер, стремясь удовлетворить их, попытался оттащить Пикванса в сторону. Аукционист пробурчал что-то в свой шейный платок и, вернувшись ко мне, запустил свои ужасные сплющенные пальцы в жилетный карман.
— Завтра, — успел он шепнуть мне, прежде чем волна тел разделила нас.
И вот сейчас, глядя на эту карточку, я понял, что когда завтра вечером пойду в Пултени-хаус, то, возможно, уже смогу сообщить кое-что Алетии — кое-что важное, — если моя встреча с Пиквансом окажется плодотворной. Я не представлял, что именно, если уж на то пошло, смогу отыскать в одном из его каталогов. Может быть, списки покупателей и продавцов или имя того, кто предложил для продажи этот том Агриппы. Может, даже какую-то связь, слабый след, способный привести к искомому пергаменту или, по крайней мере, к его отправной точке, библиотеке сэра Амброза, и к тем, кто ограбил ее. Ведь грабители могли продать книги — это же был, в конце концов, сбыт краденого! — как раз через такого беспринципного дельца, как Пикванс.
Я повернул обратно в сторону «Золотого рога», куда как раз входило несколько посетителей. Час был еще не поздний: не пробило, кажется, и пяти. С нарастающим чувством вины, чтобы не сказать удивления, я понял, что мне не хочется возвращаться в «Редкую Книгу»; пока еще не хочется. Может, стоит вернуться домой пешком, неторопливо прогуляться. День выдался прекрасный, даже здесь, в Эльзасе. Я пришел к выводу, что вонь от воды Флит-ривер не так уж сильна, если к ней немного привыкнуть. Усилившийся ветер рассеивал мерцающие миазмы и тучи насекомых. Он также пригнал несколько облаков, которые медленно проплывали над головой в восточном направлении. По пути можно будет заскочить в таверну, подумал я, или в кофейню.
Засунув Magishe Werke обратно в карман куртки, я вновь глянул, словно уточняя адрес, на полоску бумаги в моей руке. Обычная визитная карточка торговца, включающая в себя герб — несомненно, поддельный — и четыре строчки аккуратно отпечатанного текста:

ДОКТОР САМЮЭЛЬ ПИКВАНС
Книготорговец и аукционист
Уайтфрайерс, Оружейный двор
Таверна «Голова сарацина»
Значит, мне предстоит еще по крайней мере одно путешествие в Эльзас; однако в первый раз такая перспектива не наполнила мою душу ужасом. И я осознал также, что меня не пугает перспектива посещения Линкольн-Инн-Филдс. Лицо Алетии вдруг представилось мне волнующе отчетливо, и я осознал также, что жду этой встречи почти с нетерпением. И вот, направляясь в сторону дома по Флит-стрит, где я действительно заглянул в таверну, я размышлял о том, что же происходит со мной последнее время. Я становился смелым и непредсказуемым, незнакомым для самого себя: словно где-то в глубине моего существа происходила одна из алхимических реакций Агриппы Неттесгеймского, некое основательное и волнующее превращение.
Глава 7
Пултени-хаус находился на середине северной стороны Линкольн-Инн-Филдс, в окружении шести или семи таких же особняков, похожих друг на друга как близнецы: кирпичные фасады, белые пилястры, высокие, смотрящие на площадь окна, в которых отражалось десятка два солнечных дисков. Я добрался туда по одной из дюжины пешеходных дорожек, заросших очным цветом и сушеницей. Дело шло к вечеру, и я сильно вспотел за время долгой прогулки. Ноги у меня начали заплетаться, а блуза прилипла к спине. Прикрыв рукой глаза от клонящегося к закату солнца, я огляделся вокруг.
Когда-то Линкольн-Инн-Филдс считался самым фешенебельным лондонским районом, здесь наши лорды и леди, блиставшие при обреченном дворе Карла I, предавались высокомерной и дерзкой роскоши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149