— Ну и что? Зато ты работаешь за двоих.
— По-твоему, это справедливо?
Он пожал плечами, избегая ее взгляда.
— Берни говорит, что сейчас затишье. Потом будет лучше.
Диана устало опустилась в кресло.
— Когда? Ты же не можешь вести этот растительный образ жизни до конца дней своих!
— А в чем дело? Тебе надоело содержать бездарного мужа?
Ей хотелось наброситься на него, признаться, что ей опостылело смотреть, как он проматывает жизнь на несбыточные мечты и пустые обещания, но слова застряли у нее в горле. Она знала: ему и так плохо.
— Ты же знаешь, я говорю об этом не из-за денег, — осторожно начала Диана. — Но мне больно смотреть на тебя, когда ты такой мрачный и подавленный.
Он злобно рассмеялся:
— Это та плата, которую приходится платить мужчинам на содержании. У меня нет гордости.
— Так сделай же что-нибудь! Кругом полно работы!
— Слушай, кончай с этими идиотскими разговорами, черт возьми! Я же не ребенок, в конце концов…
— Тогда не веди себя как ребенок!
Он вскочил и уставился на нее злыми глазами.
— А ты, оказывается, порядочная стерва!
Диана вздрогнула, как будто он ее ударил. В его голосе было столько злобы и ненависти; он вдруг показался ей абсолютно чужим человеком, злобным двойником Джоуэла. Она посмотрела на него в надежде увидеть хотя бы намек на сожаление, но его лицо застыло в злобной маске. На глаза ее навернулись слезы, и она побежала в спальню, где упала на кровать и горько разрыдалась.
Через час Джоуэл тихо вошел в комнату и сел рядом. Сначала Диана сделала вид, что спит, но он продолжал смотреть на нее, и она неохотно открыла глаза.
— Что ты хочешь?
— Если бы я знал, ясноглазка! Мне бы так хотелось знать, как сделать нас обоих счастливыми…
Он был бледен, глаза блестели от недавних слез. Диана вдруг почувствовала себя совершенно беспомощной — перед ним, перед собой, перед жизнью.
— Ну почему, Джо? Почему мы так несчастливы? Джоуэл пожал плечами:
— Очевидно, моя старая мамочка была права: я неудачник.
— Ничего подобного!
— Хватит, Диана, не надо вранья, ты совершила ошибку, выйдя за меня замуж. Признайся в этом себе и начни жизнь по-своему.
— Но моя жизнь — это ты. Я люблю тебя, Джо! Он вздохнул и потер глаза.
— Ты любишь мечту, человека, который никогда не существовал. Посмотри на меня хорошенько, разгляди, что я на самом деле собой представляю. Если ты будешь держаться за меня, я утащу тебя вместе с собой вниз.
Диана содрогнулась при мысли о возможности потерять его и схватила его за руку.
— Мы все исправим. Я знаю, у нас получится. Надо только попытаться…
— Ты обманываешь себя, ясноглазка. Когда-нибудь ты проснешься и почувствуешь, что ненавидишь меня. Мы же съедаем друг друга живьем!
Диане неожиданно пришло в голову, что Джоуэл пытается облегчить свою совесть и сделать так, чтобы инициатива исходила от нее.
— Ты кого-нибудь встретил? В этом все дело? Он хрипло рассмеялся:
— Да кому я нужен? — Заметив, что его слова обидели Диану, он ласково коснулся ее щеки. — Я тебя люблю. Никого у меня нет и не было.
— Тогда мы все переживем. Мы все еще любим друг друга. Нам есть с чего начинать.
Диана делала все возможное, чтобы наладить отношения в семье. Она не обращала внимания на грубость Джоуэла и его упорное нежелание подыскать хоть какую-нибудь работу, изо всех сил старалась ему помочь. Внешне все выглядело нормально: они регулярно занимались любовью, много времени проводили вместе, разговаривали и смеялись, но где-то совсем близко притаилась опасность. Джоуэл слишком часто бывал в плохом настроении, и порой она ловила на себе его взгляд, который ей не нравился, — как будто он хотел сказать что-то важное, но не мог подобрать слова. И все же Диана цеплялась за иллюзию, что с ее браком все в порядке, что все неурядицы временны.
Она могла бы так обманывать себя бесконечно долго, если бы однажды Энджи все же не заставила ее пойти к врачу.
— Вы беременны, миссис Эллиот, — с улыбкой сообщил ей пожилой добродушный доктор.
— Но это невозможно! Я всегда ношу диафрагму…
— Никакие средства не дают стопроцентной гарантии. Мне очень жаль, что это оказалось для вас неожиданностью, но вы определенно беременны.
У Дианы все плыло перед глазами.
— Но это… Господи, какие вовремя! Мой муж… Доктор взял ее за руку и ласково сказал:
— Вот увидите: когда ваш муж привыкнет к этой мысли, он будет в восторге. Ребенок необыкновенно благотворно влияет на брак.
Диана смотрела на него, поражаясь его бесчувственности. С чего, интересно, он взял, что все мужчины приходят в восторг от перспективы стать папашей? Доктор широко улыбался ей, как добрый дедушка, и внезапно она возненавидела весь мужской пол.
Однако пока Диана добиралась до дома, ярость сменилась растущим чувством удивления — и надеждой. Она представила себе ребенка, которого они с Джоуэлом сотворили, и все ее сомнения исчезли. Ей наверняка удастся его убедить, что ребенок — это та ответственность, которую стоит взять на себя, что это драгоценный дар, который надо ценить. Она сумеет создать теплое и безопасное гнездышко для своего ребенка.
Когда Диана вошла в квартиру, Джоуэл распевал в душе, и она вздохнула с облегчением. По крайней мере, он вроде в хорошем настроении. В свой плохой день он вполне мог возмутиться, не оценить перспективы своего будущего отцовства. Так что, наверное, это судьба.
Джоуэл вышел из ванной с улыбкой.
— Я получил номер, ясноглазка! Как насчет того, чтобы пойти завтра в «Деревенский кабачок» и взглянуть на выступление своего муженька?
— «Деревенский кабачок»? Потрясающе! Как же это получилось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99