На борту их встретил стюард, обращающийся к Тони с явным почтением. Внутри самолет напомнил Гасси роскошный гостиничный номер — несколько мягких кресел и диванов, обтянутых синей тканью разных оттенков, изящные столики, в конце салона — широкая кровать за ширмой. Все было продумано для максимального комфорта пассажиров, расходы явно во внимание не принимались. Гасси пришла в восторг. Ей до сих пор если и приходилось летать на частных самолетах, то это были государственные машины, которые оборудовались всем необходимым без малейшей роскоши. Ей и в голову не приходило, что бывают такие самолеты, как этот.
Как только они взлетели, стюард подал им напитки и тут же исчез. Тони намазал на тост икру и протянул Гасси, но она отрицательно покачала головой.
— Погода, похоже, становится все хуже, — вздохнула она. — Надеюсь, это не помешает нам вернуться сегодня домой?
— Мы можем остаться на ночь в Нью-Йорке.
— Нет, мне нужно домой. Мои родители представления не имеют, где я.
Тони нахмурился и взглянул ей в глаза:
— Почему ты не расскажешь им про нас? Гасси поежилась:
— Все жду подходящего момента. Пока не получилось. Он нахмурился еще сильнее:
— Ты боишься, что они станут возражать, потому что я итальянец?
— Нет, я… Видишь ли, они сейчас с головой ушли в перевыборную кампанию. Я решила, что скажу им после выборов.
— Мне надоело играть в эти игры, Гасси. Я уже не подросток, чтобы прятаться по углам, и ты мне слишком дорога. Я хочу наконец познакомиться с твоими родителями.
Гасси представила себе встречу своих родителей с Тони, и у нее задрожали коленки. Он все правильно понял: Роберт Тремейн никогда не примет иммигранта-итальянца в качестве потенциального зятя. Его расовая терпимость распространялась только на митинги и собрания. У себя дома он без стеснения употреблял такие слова, как «черномазый» и «макаронник». Тот факт, что Тони управлял огромной компанией по импорту, ничего не значил для Роберта Тремейна.
Не стоило забывать и о матери. Гасси не сомневалась: Элизабет придет в ужас, узнав, что ее дочь встречается с таким неподходящим, с точки зрения общества, человеком. Сначала она сляжет в постель с мигренью на несколько часов, потом появится в комнате Гасси с видом оскорбленного достоинства, испепеляя дочь взглядом.
Ясно, такой встречи надо постараться избежать, но Гасси была еще не готова поставить под удар свои отношения с Тони, честно ему во всем признавшись.
— Пожалуйста, дай мне еще несколько недель, — попросила она. — Родители так трясутся надо мной… Я хочу их подготовить.
Вздохнув, он взял ее руку и провел большим пальцем по запястью.
— Несколько недель, не больше.
Гасси одарила его сияющей улыбкой, потом откинулась в кресле и закрыла глаза. Сердце ее бешено колотилось.
Рейчел и Диана уже сидели за столиком, когда Гасси приехала в Артистическое кафе. Она настояла на том, чтобы их встреча состоялась в дорогом ресторане, надеясь, что роскошная обстановка вынудит Рейчел вести себя более скромно. Однако когда она увидела настенную роспись и интерьер в стиле тридцатых годов, то подумала, что несколько переборщила. Но менять планы было уже поздно. Растянув губы в искусственной улыбке, Гасси последовала за метрдотелем к столику, за которым сидели ее подруги.
— Самое время, — заметила Рейчел. — Ты в курсе, сколько здесь выпивка стоит?
— Вы могли бы подождать меня в фойе.
— Целый час?
— Извините. На дороге из аэропорта страшные пробки. Диана, которая всегда всех мирила, сжала ей руку.
— Я так рада тебя видеть! Я очень соскучилась.
На этом, похоже, темы для разговора были исчерпаны, и они долго сидели молча. Гасси с грустью подумала, что раньше им всегда было о чем поболтать.
Молчание нарушила Рейчел.
— Вы что-нибудь знаете о Хелен? — спросила Диана.
— Я ей писала трижды, но она не ответила, — сообщила Диана.
Гасси сделала вид, что внимательно изучает меню, но Рейчел не оставила ее в покое:
— А ты?
— Я ей звонила один раз, несколько недель назад. Она была…
— Что?
— Какая-то странная. Мне показалось, что она пьяна.
— О господи! — вздохнула Рейчел. — И что она сказала?
— Почти ничего. Бренда все еще в Испании. Связалась с каким-то испанским графом и собирается остаться там на неопределенное время.
— Бедняжка Хелен! — сказала Диана. — Она работает?
— Не знаю. До этого мы не дошли. Она еле говорила хотя было три часа дня.
Рейчел оставила пустой бокал и закурила.
— Жаль, что мы ничего не можем сделать.
— Мы ей не гувернантки, — резко сказала Гасси. — К тому же она за три тысячи миль отсюда.
— Значит, так и позволить ей спиться? Как ты можешь быть такой бессердечной?!
— Я не бессердечная, — обиделась Гасси. — Я просто достаточно взрослая, чтобы понять, что я не могу спасти мир.
Диана громко откашлялась:
— Ваш спор Хелен не поможет. Я ей позвоню. Может быть, мне удастся поговорить с ней по душам.
— Только зря потеряешь время, — заявила Гасси. — Хелен нужен психиатр. Мы всегда знали, что у нее проблемы.
Они снова замолчали, и снова Рейчел прервала паузу:
— С ней было бы все в порядке… но она не смогла справиться с тем, что случилось.
Гасси изо всех сил сжала в руке бокал, пытаясь выбросить из головы воспоминания о Рике Конти.
— Мне кажется, мы договорились не касаться этой темы.
— Ничего не могу поделать, все время об этом думаю, — сказала Рейчел. — Неужели Ральф Эдварде так тебя и не навестил? Скорее всего, он боится твоего отца.
— И слава богу, — заметила Гасси. — А теперь давайте .сменим тему.
Подошел официант, чтобы взять заказ, и после его ухода они принялись говорить о работе и тех переменах, которые произошли в их жизни за последнее время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99