Рейчел отодвинула в сторону кожаный чемодан и плюхнулась на заваленную вещами постель, ничуть не заботясь о том, что может помять свое белое льняное платье. Ее густые темные волосы были собраны сзади в пучок, который ей совершенно не шел, поскольку такая прическа еще больше подчеркивала резкие черты ее лица. Но. видимо, даже сегодня ей было решительно наплевать на свою внешность.
— Если она вскоре не появится, пропустит процедуру вручения дипломов.
Гасси только собралась ответить, как в дверь просунулась голова Дианы.
— Нашла ее?
— Пока нет, — ответила Рейчел.
Диана вошла в комнату и уселась на край кресла, аккуратно расправив подол своего зеленого недорогого платья. Она была дочерью священника-методиста и одной из немногих в колледже, учившихся на стипендию.
— Поверить невозможно, что мы заканчиваем учебу, — вздохнула она. — Еще в прошлом месяце я дни считала, а теперь вся извелась. Что, если я умру с голоду, прежде чем найду работу?
— Ты что, уже передумала ехать в Манхэттен? — спросила Гасси.
Диана пожалела плечами:
— Папа настаивает, чтобы я вернулась к нему в Канзас. Ужасно неприятно его огорчать, но мне так хочется устроиться на телевидение! А он отказывается понять, что в Нью-Йорке в этом смысле самые богатые возможности. Он только и говорит о высоком уровне преступности и дороговизне.
— Ты можешь поехать со мной в Бронкс, — предложила Рейчел. — Пожить несколько месяцев в квартире над магазинчиком моих родителей.
Диана рассмеялась, ее яркие голубые глаза заблестели.
— Очень соблазнительно. Ты по крайней мере не будешь голодать. Главное — постарайся не ссориться с ними. Впрочем, ты, наверное, с головой погрузишься в учебу, и тебе будет не до того.
Очень даже может быть, — мрачно согласилась Рейчел. — Но иногда я жалею, что решила поступить в Колумбийский университет. Может, мне было бы лучше где-нибудь на Среднем Западе.
Слушая, как они обсуждают свое будущее, Гасси почувствовала, что к горлу подкатил комок. Ей не хотелось возвращаться в роскошный особняк своих родителей, пока она не решила, что собирается делать со своей жизнью.
Впрочем, если вдуматься, выбор у нее был небогатый. Она могла или помогать матери в ее бесконечных благотворительных делах, или отцу в его кампании по переизбранию. Но все эти обеды и показы мод наводили на нее тоску, а политикой она совершенно не интересовалась, несмотря на то, что была единственной дочерью сенатора от Виргинии. Колледж она окончила, с отличием, а и зачем, собственно? Вряд ли для того, чтобы собирать пожертвования на предвыборную кампанию, требовалась степень в изобразительном искусстве. А именно на такого рода деятельность с ее стороны и рассчитывали родители. Малопривлекательная перспектива.
Гасси так глубоко задумалась, что вздрогнула, когда заметила стоящую в дверях Хелен. Ее темные глаза были полны слез.
— Хелен, что случилось? — спросила она.
— Моя мама… она не приедет на церемонию.
— Почему? В чем дело?
Хелен пожала плечами, медленно вошла в комнату и прислонилась к шкафу. Темные шелковистые волосы подчеркивали бледность ее лица. Она выглядела хрупкой и уязвимой.
— Сказала, что у нее мигрень. Но я уверена, что это… всего лишь предлог.
— Мне очень жаль, — тихо произнесла Рейчел.
— Да ничего особенного. Я не очень-то и ждала, что она приедет. Мы ведь с ней никогда не были близки…
Гасси почувствовала острую жалость к подруге. Наверное, ужасно быть дочерью известной кинозвезды. Казалось, Бренду Гэллоуэй куда больше интересовали бесконечные скандалы, в которые она постоянно впутывалась, чем судьба собственной дочери.
— Вот только досадно, что я пригласила вас к ней в Хайянис, — вздохнула Хелен. — Мне вообще больше не хочется ее видеть.
— Так давай отменим поездку, — сказала Рейчел. — Придумаем что-нибудь другое.
Хелен покачала головой:
— Мне надо научиться общаться с ней. К тому же мы мечтали об этой поездке несколько недель, это же наша последняя совместная затея.
— Как хочешь, — согласилась Рейчел. — Только помни: в случае чего, мы всегда рядом.
Хелен печально улыбнулась:
— Я знаю, я уже в порядке. Встретимся в зале через несколько минут.
Когда Хелен ушла, Гасси повернулась к Рейчел и Диане и беспомощно пожала плечами. За четыре года учебы они все очень сблизились, деля друг с другом мечты и тайны. Но ни у одной из них не было слов, чтобы облегчить боль Хелен.
2
Бренда Гэллоуэй стояла у окна своей спальни и смотрела на открывающийся ее взору восхитительный пейзаж, испытывая острое чувство собственности. Это все принадлежало ей — низкий белый дом, ухоженные лужайки, клумбы с цинией и даже голые дюны, протянувшиеся до самого края чистой голубой воды. Все в пределах видимости принадлежало исключительно ей!
Заметив бегущего вдоль пляжа мужчину, Бренда внезапно ощутила беспокойство. Несмотря на то, что она заплатила за него непомерную цену, Рик Конти никогда не принадлежал исключительно ей. Она наблюдала, как он изящно бежит по песку, сверкая на солнце загорелой кожей, и ее беспокойство начало стремительно перерастать в гнев.
С Риком надо что-то делать. Прекрасный секс вряд ли служит достаточным основанием, чтобы позволить какому-то начинающему актеришке играть с ней в грязные игры. Она вытащила его из безвестности, и она же выбросит его на помойку! Мужчин-проституток и так слишком много в Голливуде.
«Рик с самого начала был ошибкой, — подумала она. — У него даже не хватило ума сообразить, что раз его уже купили, он больше не участвует в торгах. Что же, скоро он узнает, как мало он на самом деле стоит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99