— тихо молился он.
18.
Была вторая половина дня, что-то около пяти часов. Леди Акьютт находилась в это время в покоях у матери и занималась там примеркой фамильных драгоценностей, когда слуга принес весть о прибытии в замок графа Маски в сопровождении оруженосца и местного приходского священника, отца До. Молодая леди, услышав новость, исчезла из покоев, оставив после себя только порыв ветра.
Последние месяцы Таникчи были заняты в основном зализыванием ран и обсуждением дальнейших семейных перспектив, изрядно пошатнувшихся вследствие столь явного конфликта с сюзереном. Немилость горячего сулила благородному клану очень серьезные неприятности, но они заранее безрассудно шли на это, обороняя честь своей женщины. Однако теперь, проиграв, получить вдобавок на свои головы еще и последствия мнимой победы было бы, мягко говоря, нежелательно. На самом деле служба в свите герцогини Эйморкской считалась наивысшим почетом для благородной дамы, и многие знатные семьи были бы не прочь пристроить туда нежно любимых дочерей, не имея ничего против того, чтобы добавить в родословные своих потомков пусть незаконнорожденной, зато настоящей королевской крови. Разумеется, щепетильные Таникчи не принадлежали к числу этих семейств, но уже начинали догадываться, что никаким монастырем или замужеством им теперь не открестить свою молодую леди от «почетной службы» у герцогини. Единственный, кто был в состоянии защитить ее от этого, как муж, безвременно, по словам самой Акьютт, отдал Богу душу в Лаважских горах под обвалом.
Если бы честь Акьютт осталась в неприкосновенности, Таникчи продолжали бы отстаивать ее до последнего. Но теперь, когда герцог мог требовать девушку, как свою законную собственность, спонтанные семейные советы раз за разом приходили к одному и тому же неизбежному решению — смирить гордыню и приготовиться к вливанию в родовые вены монаршей крови Траслиттов. Тем более, что продолжение рода законным путем было уже почти обеспечено: пару раз за последние месяцы в замок являлся посланец из Дори, от леди Огюстины Бэлларт. Он дважды проделывал неблизкий путь с единственной целью — справиться о здоровье Азерта Таникча и передать ему письмо. Сам Азерт собирался в ближайшее время поехать в город, в небезосновательной надежде получить там Знак Избранника.
Воскрешение Маски делало гнев Горячего уже неотвратимым, зато сберегало семейную честь и независимость Таникчей, что было для них гораздо важнее. Поэтому в замке неожиданный гость, прибывший в компании со святым отцом, что не оставляло сомнений относительно его намерений, нашел более чем радушный прием. Узнав от Маски о скором прибытии герцога, граф немедля начал отдавать распоряжения, касающиеся подготовки к свадьбе, встреченные с искренней радостью и сопровождаемые деловым энтузиазмом всех членов семьи.
Когда Лис влетела в большой зал, рыцарь, окруженный ее родственниками, был еще там. Запыхавшаяся леди остановилась в нескольких шагах от него. Левый разговаривал с графом, но, увидев ее, смолк на полуслове. Они глядели друг на друга, позабыв об окружающих, но длилось это считанные мгновения, потому что родственники леди Акьютт не относились к числу людей, позволяющих так просто о себе забыть.
К племяннице тот час подошел дядя Грас и, взяв ее под локоть, повлек обратно, в направлении покоев ее матери. На ходу он принялся втолковывать ей, какое платье необходимо достать, что приготовить и какого рода распоряжения отдать служанкам, напоминая то и дело, что во всем надо будет дополнительно проконсультироваться с леди Лаи — матерью Акьютт. Лис выворачивала шею, через плечо дяди глядя, как братья уводят рыцаря. Взволнованная появлением Ричарда, она почти не слушала наставлений дядюшки и не сразу взяла в толк, о какой подготовке идет речь.
Когда до нее наконец дошло, что речь идет о свадьбе, первым ее неожиданным и неподдающимся контролю чувством было чистое счастье. Но ведь их бракосочетание здесь не могло считаться настоящим; в следующую минуту Лис поняла, что это просто очередной ход в игре, в которой леди Акьютт являлась не более, чем простой пешкой. Начальство, видимо, нашло целесообразным, чтобы она продолжила эту партию в качестве замужней дамы, и прислало Левого передвинуть ее на нужную клетку. Разумеется, это делалось для ее же блага и большей безопасности, но такого рода благу Лис предпочла бы общество Логанна. Она уже готова была отказаться от свадьбы, убежать и запереться в своей комнате, но ее остановило воспоминание о поруганной семейной чести Таникчей, которой те дорожили настолько, что дерзнули даже открыто обнажить оружие против своего государя. Лис было известно, что теперь они смирились с неизбежностью утраты чести, и она знала, чего им это стоило. Свадьба была последней надеждой для Таникчей сохранить незапятнанным семейное имя. Чтобы хоть как-то загладить свою вину перед семьей, Лис ничего другого не оставалось, как выйти замуж за сэра Мая Маски, ставшего с недавних пор притчей во языцех всего Эйморка.
Служанки одевали невесту в белоснежное платье, а мать давала ей последние наставления — что надо делать и что говорить у алтаря.
Перед выходом леди Лаи еще раз неторопливо осмотрела дочку, расправив одной ей заметные складочки на подвенечном наряде и, подавив незваный вздох, вдруг порывисто обняла ее.
— Ты самая красивая невеста в Эйморке, Акьютт! Ты как никто достойна этого счастья, и я так боялась, что ты его не узнаешь!.. — шепнула она дочери и отвернулась, подтолкнув ее к двери. Растерянная и растроганная Лис, не зная, что ответить, молча погладила мать по руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73