— раздраженно буркнул профессор Тадокоро, небритый, измученный ежедневным недосыпанием. — Я занят. Да еще в отель меня тащить, там же при галстуке надо быть.
— Это отнимет у вас немного времени. Всего каких-нибудь тридцать минут, — настаивал Юкинага. — Насколько я знаю, этот человек очень хорошо знал вашего отца, профессор.
— Я тебя спрашиваю, как его зовут?
Как ни странно, в эту минуту разговор прервался. И тут же загудел интерфон:
— Господин профессор… У подъезда вас ожидает машина, присланная господином Юкинагой…
— Пусть ждет!
Профессор покрутил головой, провел ладонью по небритым щекам. Потом, недовольно хмыкнув, взялся за пиджак.
Не успел Тадокоро в помятой рубашке и видавшем виды пиджаке переступить порог отеля «Палас», как к нему подошла ослепительной свежести девушка в кимоно.
— Господин профессор Тадокоро? — спросила она. — Прошу вас, следуйте, пожалуйста, за мной…
Они прошли через вестибюль, где толпились иностранцы, бизнесмены и нарядные женщины — возможно, готовился прием, — и поднялись на несколько ступенек. Здесь их встретил статный молодой человек в темном костюме.
— Прошу вас, господин профессор! Вас ожидают… — вежливо поклонился он.
Профессор Тадокоро посмотрел в сторону, куда указывал молодой человек. Там в кресле-каталке сидел согбенный старик, поражавший своей худобой. Его ноги — в такую-то жару! — были укрыты пледом.
— А Юкинага? — оборачиваясь, спросил профессор молодого человека. Но того уже не было.
— Тадокоро-сан?
Голос у старика оказался неожиданно сильным. Со дна глубоких глазных впадин, из-под густых седых бровей на Тадокоро остро и прямо смотрели хоть и выцветшие, но ясные глаза. Морщинистое, все в складках и пигментных пятнах лицо казалось улыбающимся.
— Н-да, похож, чем-то похож! Я твоего батюшку знавал. Хидэносин Тадокоро, верно? Упрямый был юнец.
— С кем имею честь? — спросил Тадокоро, уже без всякого раздражения глядя на старика.
— Садитесь-ка, — прокашлявшись, сказал старик. — Дело не в имени. Я — Ватари, но вам это ни о чем не говорит. Мне ведь уже за век перевалило. В октябре сто один будет. Наука врачевания очень продвинулась, никак она не дает старикам заснуть. Я и прежде был капризным, а с возрастом стал и того хуже. С годами прибавлялись знания, чем больше я узнавал, тем меньше испытывал страха — вот теперь ничего на свете не боюсь, а от этого стал еще капризнее. Вот, например, захотелось мне с вами познакомиться — тоже своего рода старческий каприз… А вообще-то я хочу вас кое о чем порасспросить.
— Простите, но о чем же? — Тадокоро даже не заметил, как уселся на стул и отер вспотевшее лицо.
— Есть один момент, который меня немного тревожит… — старик уставился на профессора острым взглядом. — Вам может показаться, что я задаю ребяческий вопрос, но что поделаешь. Только одно меня, эдакого старика, и волнует: ласточки!
— Ласточки?..
— Да. Каждый год в мой дом прилетают ласточки и вьют гнездо под карнизом. Уже почти двадцать лет. А вот в прошлом году прилетели в мае, построили гнездо и почему-то в июле исчезли. Исчезли, оставив только что снесенные яйца! А в этом году так и не прилетели. И не только ко мне, но и в соседние дома тоже. Почему же, а?
— Ласточки… — профессор Тадокоро кивнул. — Это не только у вас, по всей стране то же самое происходит. За последние два-три года число перелетных птиц, гнездящихся в Японии, резко уменьшилось. Орнитологи говорят, что это связано либо с изменениями в геомагнитном поясе, либо с изменениями климата. Но я думаю, что дело не только в этом. За прошлый и нынешний годы число прилетающих ласточек уменьшилось в сто двадцать раз. И это касается не только птиц. Огромные изменения происходят и в миграции рыб.
— Гм… — хмыкнул старик. — В чем же дело? Может, предупреждение какое?
— Ничего нельзя сказать, — профессор Тадокоро покачал головой. — Ну, совершенно ничего нельзя сказать! Я сам ночей не сплю, чтобы понять, в чем тут дело. Хоть у меня и есть смутные опасения, но пока утверждать что-либо я не могу…
— Понял, — старик закашлялся. — У меня к вам еще один вопрос. Что вы считаете неотъемлемым, необходимым для ученого?
— Чутье! — немедленно ответил профессор Тадокоро.
— Что? — старик приставил ладонь к уху. — Что вы сказали?
— Я сказал «чутье», — убежденно повторил профессор Тадокоро. — Может быть, вам это покажется странным, но для ученого, особенно для ученого, занятого естественными науками, самое главное — острое и верное чутье. Человек, лишенный интуиции, никогда не станет великим ученым, никогда не сделает большого открытия.
— Хорошо, я вас понял… — старик кивнул головой.
— Прошу вас… — сказал возникший вдруг молодой человек и начал толкать кресло-каталку.
Опешивший профессор Тадокоро проводил изумленным взглядом удалявшиеся спины молодого человека и девушки в кимоно.
Придя в себя, он огляделся. Юкинаги по-прежнему нигде не было видно. Только тут профессор обратил внимание на боя. Оказывается, для него была записка от Юкинаги. «Простите, пожалуйста. Надеюсь, впоследствии я смогу вам все объяснить», — прочитал профессор.
Прошла еще неделя, и однажды вечером в лаборатории профессора Тадокоро появился загорелый средних лет мужчина.
— Я слышал, что вы нуждаетесь в глубоководном батискафе… — с места в карьер начал неизвестный. — Вам подойдет французский «Кермадек»? Он способен погружаться на глубину более десяти тысячи метров.
— Что значит — нуждаюсь?! Мало ли в чем я нуждаюсь! — буркнул профессор, нахмурившись. — Мне нужен японский батискаф…
— Речь идет не об аренде! Батискаф будет куплен и отдан вам во временное пользование, — произнес странный гость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178