Поворот рукоятки — и оба винта меняют положение на вертикальное. Батискаф тихо тормозит. Перестали работать двигатели, и снова медленное-медленное погружение. До дна осталось пятьдесят метров. Корпус дрогнул и качнулся — под брюхом батискафа повис страховочный якорь. Еще немного балласта, и скорость погружения падает до двадцати сантиметров в секунду.
— Вот оно… — прозвучал тихий, как вздох, шепот Юкинаги.
В скрещенных лучах носовых и кормовых прожекторов показался чуть выпуклый смутный желто-коричневый круг. Постепенно его контуры становились все более отчетливыми. Кое-где над ним кружились маленькие мутные круги, по форме напоминающие бублики. Это восходили грязевые облачка от недавно сброшенных балластных шариков. Густой клуб мути достиг дна; страховой якорь «Вадацуми» обрел плавучесть, соответствующую весу той части якорной цепи, которая легла на дно. Батискаф постепенно прекратил погружение и наконец остановился в полутора метрах от дна.
Когда едва заметное течение унесло всю муть, стала отчетливо видна тоскливо-коричневая, холодная пустыня морского дна. Лучи всех прожекторов падали отвесно вниз, совершенно не рассеиваясь. У самого дна вода казалась темно-фиолетовой, как нельзя лучше соответствуя человеческому представлению о морской бездне. Безграничный мрак со всех сторон вплотную подступал к освещенному пространству дна. Вода в морском желобе была совершенно прозрачной.
«Вадацуми» висел в воде как неподвижный аэростат, соединенный с грунтом короткой якорной цепью. Он замер, словно живое существо, удобно устроившееся на последнем звене цепи, словно йог, усевшийся в позе созерцания на конце брошенной в воздух веревки… Шесть его глаз испускали шесть пучков света. Великая мертвая тишина гигантской морской глубины сжимала со всех сторон эту хрупкую скорлупку, которая испытывала на себе давление в восемьсот атмосфер. Здесь даже плотность воды была на четыре процента выше обычной. Эта огромная тяжесть давила на все обширное пространство донной пустыни, покрытой липким илом. Температура внутри гондолы упала до двенадцати, а воды — до полутора градусов. Люди в гондоле, угнетенные непомерным бременем, навалившимся на плексигласовые иллюминаторы диаметром в пятнадцать сантиметров, едва дышали.
— Итак, — сказал Онодэра охрипшим голосом, — мы на дне желоба. Глубина семь тысяч шестьсот сорок метров.
Словно разбуженные его голосом, оба ученых возбужденно зашептались.
— Вон они! — профессор Тадокоро показал на что-то пальцем.
Юкинага кивнул. По дну тянулись волнообразные следы.
— Совсем недавно с запада на восток здесь прошел внезапный и достаточно сильный донный поток, — сказал Юкинага. — А вон там старые волнообразные следы протянулись с юга на север.
— А это что? — спросил профессор. — Длинное, похожее на канаву?
— Может быть, след какого-то животного?
— Вы думаете, на морском дне обитают такие огромные слизняки?! — воскликнул профессор. — Ведь ширина этого углубления несколько метров.
Дно осветилось короткими вспышками — в гондоле несколько раз с сухим треском щелкнули затворы фотоаппарата. Профессор Тадокоро судорожно сжал в руках высокочувствительный гравитометр.
— Мы можем передвигаться на такой глубине? — спросил он. — Вперед и вправо, под углом в семь градусов, пожалуйста.
Онодэра включил телевизор и выбросил немного балласта. За иллюминаторами опять все затянуло мутью. «Вадацуми» всплыл — чуть-чуть, настолько, что якорная цепь лишь слегка дрогнула. С помощью гидроракеты Онодэра осторожно повернул судно, обогнул якорную цепь и на минимальной скорости повел батискаф вперед.
Муть осела, и внизу стала видна длинная выемка шириной метров в семь-восемь. Она казалась следом проползшего здесь невероятно огромного животного или прокатившегося гигантского камня.
— Смотрите, они и дальше есть, — сказал Юкинага. — И много…
— Что это может быть, как вы думаете? — спросил профессор Тадокоро.
— Не знаю, — ответил Юкинага. — Хотя мне и приходилось погружаться на дно морских желобов, я такое вижу впервые.
Необычные борозды во множестве пересекали морское дно с востока на запад. Длину их невозможно было определить, а ширина каждой составляла от пяти до восьми-девяти метров. Что-то неведомое и гигантское прошло, пронеслось по этому дну…
— Может, это как-то связано с гравитационными изменениями? — предположил Юкинага.
— Трудно сказать, — Тадокоро продолжал крутить кинокамеру. — Проследим что-ли?
Онодэра слегка потянул руль вверх. Тут же последовал удар по гондоле.
— Что случилось? — спросил профессор.
— Не пойму, какая-то вибрация в воде, — отозвался Онодэра, глядя на показания приборов.
Над головой раздался звон поплавка. И опять последовал удар водяной волны по гондоле.
— Подводное землетрясение?!
— Кто его знает…
— Если бы настоящее землетрясение, так просто не отделались бы, — сказал Юкинага. — Но слабые колебания явно есть.
— Ничего себе слабые, если способны дать хорошего пинка гондоле, — пробурчал профессор. — Можно установить, с какой стороны шла волна?
— Почти прямо с востока, — Онодэра посмотрел на показания самописца.
— Трогайтесь, — скомандовал профессор Тадокоро. — Проследим путь этого фантастического слизняка.
Переключив приемопередатчик на максимальную мощность, Онодэра попытался вызвать «Тацуми-мару». Наконец в приемнике послышался голос Юуки. Но среди помех он звучал слабо и был еле слышен.
— Сейчас вас не вижу. Только что по гидролокатору узнали, что вы достигли дна.
— А вы зарегистрировали необычное подводное колебание?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178