Ну что ж, раз такое дело, значит, я должен подвести «Джесси» поближе к лодкам, причем с подветра, потому как иначе ни одной из них назад на судно ни за что не вернуться.Кроме меня на борту были только Уэстон, Мак-Миллер, Чанг Чу да Фред. Во время промысла на шхуне всегда почти никого не остается. Впрочем, при такой погоде, как сегодня, никаких особых проблем это не составляло. Чанг и Фред работали на кливер-шкотах. Для тощего китайца и четырнадцатилетнего мальца — работенка не из легких. Под пронзительные китайские возгласы Чанга рывок за рывком тянули они непослушные снасти. Уэстон с Мак-Миллером поставили тем временем фок. «Джесси» увалилась на несколько румбов и дала ход. Бежала она легко, слегка накренясь.Мак-Миллер наблюдал в бинокль за дори.— До них около четырех миль. Может, стоит принять немного вправо?Через полчаса мы уже нагнали наши дори, но в дрейф ложиться не стали, а пробежали еще с пяток миль к подветру, где и решили их дожидаться.К вечеру все дори, одна вслед за другой, слетелись к «Джесси». Охотник, гребец и рулевой сидели в каждой лодке рядышком на самой корме. Для равновесия. Потому как в носовой части кучей лежали туши убитых тюленей.Возле самого нашего борта рулевой сноровисто разворачивал лодку иском к ветру. Второй матрос мгновенно спускал парус, выдергивал мачту из степса и укладывал ее в лодку. Охотник закреплял в носовой части поданные ему с «Джесси» тали. То же самое проделывал на корме и рулевой, и после нескольких «раз-два, взяли» дори висела уже на шлюпбалках, укрепленных по обоим бортам «Джесси». Шлюпбалки у нас были поворотные: развернут их внутрь — и дори зависает над палубой, потравят тросы — и она уже стоит на палубе. А шлюпбалки снова вываливают за борт, где ждет подъема очередная дори.На палубе меж тем начинается большая бойня. Под надзором Уэстона охотники сдирают с битых тюленей драгоценные шкурки. Окровавленные туши кидают за борт. Мы с Мак-Миллером стоим на шканцах и наблюдаем всю эту сутолоку.— Довольно неаппетитное зрелище…— Зато хорошо оплачиваемое, кэптн, — пожал плечами Мак-Миллер и, помолчав немного, добавил: — Только уж своей-то жене я такое меховое манто покупать не стану.Чуть не каждый день настигали мы теперь тюленьи стада. Охота с маленьких лодок — предприятие до безрассудства дерзкое, особенно когда крепчает ветер. Однако нам везло. Ни одной дори не потеряли. Несколько раз мы встречались с другими шхунами, которые запрашивали нас, не попадалась ли нам случайно одна из их дери, затерявшаяся в тумане или унесенная штормом.На нас тоже обрушилось за это время несколько штормов, но все обошлось без ущерба. От тайфунов, столь опасных в японских морях в летние месяцы, судьба нас уберегла. Так что к концу года я целый и невредимый вернулся назад в Штаты. «Джесси» была плотно набита мехами и воняла изо всех швов палубного настила тюленьим жиром, тухлым мясом и мокрыми шкурами.Всего один год проплавал я на «Джесси». А потом получил письмо от Смита, Смита и Смита. В нем весьма сухо сообщалось, что тюлений промысел для судов, базирующихся на Соединенные Штаты, более не выгоден. Из Японии подходы к местам промысла много короче. Жалованье японских моряков составляет лишь малую долю того, что платят в Америке. И далее лично обо мне: «…И мы льстим себя надеждой не разойтись с Вами во мнении относительно того, что благодаря богатому опыту, накопленному Вами за последний год на нашем судне „Джесси“, должность старшего гарпунера на нем стала излишней, и рассчитываем, что не разочаруемся в своих предположениях, предложив Вам принять на себя дополнительно и эту заботу, в оправдание которой Ваш оклад повысится на десять процентов.В случае Вашего согласия просим Вас разоружить «Джесси» и отправиться в Иокогаму, где Вы примете под команду (с одновременным исполнением должности старшего гарпунера) шхуну «Шикишима Мару».Примите … и т.д., и т.д.».
Что мне оставалось делать? Я принялся расснащивать «Джесси» (в чем другом, а в этом у меня опыт уже был). Потом представитель нашей фирмы вручил мне билет на «Вашингтон», и я снова насладился всеми радостями бытия пароходного пассажира.Во время рейса я размышлял кое о чем. Во-первых, что станется с командами американских зверобойных судов. На пароходы устроиться сможет далеко не каждый.Во-вторых, я попробовал подсчитать, что сэкономят три Смита на их жалованье. Любое состояние, как известно, начинается с экономии, но… только когда экономишь на других. Я, скажем, сколько ни пытался экономить, так никогда и не разбогател.Главной же моей заботой было: как я буду управляться с японской командой? Может, через переводчика? Невозможно. Задуй ветерок немного посильнее, и никакой переводчик за мной не поспеет. А может, Смит, Смит и Смит наймут японскую команду, понимающую по-английски? Совсем невероятно: японцы, говорящие по-английски, потребуют больше денег, чем те, что языкам не обучены. С другой стороны, я хорошо знал свою фирму и был уверен, что она никогда пальцем о палец не ударит, если это не сулит ей выгоды.В Иокогаме я стоял у релинга и наблюдал, как сходят на берег пассажиры.— Мистер Восс? — спросил у меня за спиной чей-то голос.Я обернулся. Маленький японец несколько раз учтиво поклонился мне. Как вежливый человек, я ответил тем же, разве что поклоны мои были не столь глубокими.— Мистер Восс, — сказал японец, — позвольте представиться. Кобаяси.Он протянул мне визитную карточку. На одной стороне напечатаны были японские иероглифы, на другой — по-английски: «М-р Исао Кобаяси,чиф-агентСмит, Смит и Смит».
Фирма снова взяла меня под свое крылышко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92