Поэтому я быстренько поднялся, пожелал обоим всего доброго, поблагодарил мисс Симпсон за ее ласковые слова и поспешил удалиться.Эх, послушаться бы мне тогда мисс Симпсон! Ну, может, совсем отказываться от кругосветного путешествия даже и не стоило бы. Может, было бы вполне достаточно просто проваляться ближайшие месяцы в постели да выспаться как следует, пока ее карты не лягут в благоприятном сочетании.Прежде всего я пересчитал наличные деньги. Эта женщина была права. Несчастья преследовали меня. Денег не хватало даже на то, чтобы закупить провиант на следующий этап пути. И тут мне в голову пришла одна спасительная идея. Сколько людей успело за это время осмотреть «Тиликум»! Заплати каждый из них за это хоть небольшую сумму, тогда…Я тотчас же отправился в городскую ратушу. После недолгих поисков я нашел там подходящего человека. За один фунт он оформил мне разрешение показывать «Тиликум» в парке за плату. Еще два фунта, в пересчете на виски, пошли на то, чтобы несколько «портовых львов» помогли мне вытащить судно из воды, погрузить его на тележку (еще 1 фунт 10 шиллингов) и отвезти в ближайший парк. В заключение я соорудил вокруг «Тиликума» из парусов нечто вроде забора, намалевал несколько плакатов и на следующее же утро уселся в кассе.Этот миг я считаю одним из самых горьких в своей жизни. Я стал балаганщиком! Мне вспомнилось детство, хорстский базар. Что сказал бы мой отец, заяви я, что собираюсь стать «ярмарочным шарлатаном»? Скорее всего он даже не стал бы тратить слов, а просто без промедления дал волю рукам, и объектом их действия определенно были бы мои щеки. А потом он, возможно, рассмеялся бы. Мало-помалу я и сам разглядел в своем предприятии и веселую сторону. И надо же придумать такое! В портовом городе, где тысячи самых разнообразных судов, я собирался показывать свое судно за деньги!Поначалу дело обстояло именно так, как предсказывала мне мисс Симпсон. Лишь около полудня пожаловала первая посетительница — почтенная пожилая мамаша семейства. Она солидно выложила свой шестипенсовик на тарелку, стоявшую в окошечке кассы. Потом она зашла в мой балаган и уселась в кокпите «Тиликума». Минут этак через десять она спросила:— Молодой человек, когда же, собственно, мы поедем?От удивления я чуть было не поперхнулся, но все же объяснил, что «Тиликум» поставлен только для обозрения.Что тут началось! В жизни бы не подумал, что этакая бабуся умеет столь фигурно браниться и лаяться. Краткий смысл ее длинных речений сводился к тому, что она хочет или ехать, или получить свои шесть пенсов обратно.Итак, мой кассовый баланс опять стоял на нуле. До четырех часов не было больше ни одного посетителя. Я думал о мисс Симпсон и ее картах и совсем уже было распрощался со всякой надеждой, чего ни один моряк ни в коем случае никогда допускать не должен. И тут посетитель пошел косяком. Фабрики и конторы в это время заканчивали работу, и трудовой люд дружно устремился к «Тиликуму». Каждый лихо бросал свой шестипенсовик на тарелку и развесив уши слушал мои рассказы. К вечеру я выиграл у мисс Симпсон первый раунд.Давка вокруг моего аттракциона длилась добрых две недели, пока рядом со мной не объявился вдруг некий боксер, который вывесил афишу, что каждый вечер будет биться с желающими и что победивший его имеет шанс получить хороший приз. Прекрасно понимая, что конкуренции с ним мне не выдержать, я погрузил «Тиликум» на платформу портовой железной дороги, проходящей как раз рядом с парком, и отправился в Ньюкасл. Поступил я так главным образом для того, чтобы сэкономить на лоцманском сборе за выход из гавани.В Ньюкасле я еще раз заработал на своей «выставке» кругленькую сумму. Кроме того, я выхлопотал у тамошнего капитана порта свидетельство, освобождавшее меня от всех поборов в австралийских портах. И наконец, я подыскал там одного студента по имени Фрэнк Хилтон, который пожелал быть моим напарником. Пока до Мельбурна, а там, если плавание придется ему по вкусу, возможно, он захочет остаться со мной и дальше.Мой бумажник приобрел этакую приятную, солидную округлость: поток шестипенсовиков в сумме составил довольно изрядное количество фунтов.2 февраля мы вышли из Ньюкасла. Старина «Тиликум» резво бежал, подгоняемый свежим зюйдом. Казалось, он радовался тому, что путешествие продолжается.Когда мы огибали маяк Нобби, я вспомнил о мисс Симпсон.Я рассказал об этой веселой истории Фрэнку. Однако он мучился морской болезнью и не смог оценить ее по достоинству.Я уже успел привыкнуть к тому, что напарников моих поначалу жестоко «травит». Однако если, несмотря на это, они находят все же силы выполнять свои служебные обязанности, то, значит, дела обстоят не так уж плохо. И в расходе продовольствия явная экономия!Фрэнк очень страдал, и я предложил ему глотнуть морской воды. Но протолкнуть воду изо рта в горло бедному парню так и не удалось. А во рту ее сколько ни держи — толку не будет.От Нобби мы повернули к зюйду. Приходилось идти лавировкой, а в открытом море это всегда означает, что промокнешь ты и вымотаешься, как пес. К счастью, ветер скоро зашел, стал попутным и с превеликим усердием погнал нас прямо к нашей цели. Оставалось только лечь на новый курс — зюйд-вест и пройти Бассовым проливом между Австралией и Тасманией. Но, как это часто случается на море, ветер изменился, и мы должны были снова идти в лавировку.Морская болезнь Фрэнка переросла тем временем прямо-таки в настоящее морское бешенство. Как объяснил мне впоследствии мой друг доктор Мартенс, у подобных натур давление крови падает настолько, что они становятся полностью неспособными к работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92