Но, пожалуйста, примите на веру слова, что мое правительство не враждебно вашему.— На данный момент, это уже кое-что. Как получилось, что вы говорите по-американски без акцента?— Я родился в Огайо. Но давайте на данный момент отложим это в сторону. Я потратил кое-какое время, смахнув вас у него из-под носа, но он не уступит. И к его услугам обширные ресурсы.У меня все еще было ощущение, что он говорит сам с собой.— Олл райт, вы потратили время, — подсказал я ему. — Что вы собираетесь делать с этим?Байярд указал на экран с тонкой красной стрелкой, которая трепетала по картушке компаса.— Этот инструмент способен отслеживать отношения высокого порядка абстрактности. Дается точка опоры, и он указывает положение артефактов, близко ассоциируемых с субъектом. На данный момент он указывает на отдаленный источник к западу от нашего положения сейчас.— Наука, мистер Байярд? Или колдовство?— Широчайший научный уровень, тем больший, что он входит в столкновение с той областью, которая некогда была известна как оккультные науки. Но оккультные — значит, просто тайные.— И что это все должно сделать со мной?— Аппаратура настроена на вас, мистер Кэрлон. Если мы последуем за ней, это может привести нас к ответам на ваши и мои вопросы.— И когда мы туда доберемся — что тогда?— Это зависит от того, что мы найдем.— Вы не выдаете слишком много, не так ли, полковник? — заметил я. — У меня был долгий день. Я ценю то, что вы подобрали меня с лодки, прежде чем та утонула — и я полагаю, что должен вам какую-то благодарность за спасение меня от еще одного теста из нерв-автомата. Но игра в вопросы без ответов окончательно утомила меня.— Давайте достигнем взаимопонимания, мистер Кэрлон, — ответил Байярд. — Если бы я смог объяснить, вы бы поняли — но объяснение будет включать рассказ о том, что я не могу сообщить вам.— Мы ходим по кругу в наших разговорах, полковник. Я полагаю, вы это понимаете.— Круг сужается, мистер Кэрлон. Я надеюсь, что это не петля, которая захлестнет всех нас.— Это весьма драматический язык, не так ли, полковник? Вы так произнесли это, что оно прозвучало как конец мира.Байярд кивнул, остановив взгляд. В многоцветном свете приборов его лицо было жестким, составленным из напряженных линий.— Именно так, мистер Кэрлон, — высказался он.Луна поднялась, окрасив серебром дорожку на воде. Мы прошли Бермуды, увидев в отдалении огни Азор. Пролетело больше двух часов; под нами неподвижно лежал океан, пока в виду не появился берег Франции, чертовски далеко.— Сенсоры аппроксимации сейчас работают на уровне бета, — сказал Байярд. — Мы в нескольких милях от того, что ищем.Он двинул рычаг, и залитый лунным светом изгиб берега ушел под нас быстро, бесшумно и гладко. Мы выровнялись на высоте пары сотен футов над вспаханными полями, скользнули над черепичными верхушками крыш маленькой деревушки, проследовали вдоль узкой извилистой дороги, что прорезала ряд заросших лесом холмов. Далеко впереди на черной земле заблестела широкая река.— Сена, — сказал Байярд, изучавший иллюминированную карту, что прокручивалась перед ним на маленьком экране, с красной точкой в центре, представлявшей нашу позицию. — Индикатор сейчас дает показания в красной зоне, чуть дальше.Река впереди делала поворот меж крутыми берегами. На самой широкой точке стоял плоский, покрытый лесом остров.— Что-нибудь из этого вам знакомо? — спросил Байярд. — Были вы здесь когда-либо раньше?— Нет. Ничего особенно похожего. Просто река и остров.— Не просто остров, мистер Кэрлон, — сказал Байярд. — Взгляните поближе. — В его голосе прозвучала нотка подавленного возбуждения.— Там есть здание, — сказал я, разглядев массивную кучу камня, завершающуюся башнями, как у замка.— Довольно знакомое здание — известное как Шато-Гайяр, — заметил Байярд и посмотрел на меня. — Значит для вас хоть что-нибудь это имя?— Я слышал о нем. Довольно старое, не так ли?— Примерно восемьсот лет.Пока мы беседовали, челнок скользил через реку к каменным стенам и башням крепости. Байярд отрегулировал рычаги, и мы остановились, повиснув в пространстве примерно в пятидесяти футах перед высокой стеной. Там рос плющ, и сквозь темную листву просвечивал старый, как скалы над ним, камень.— Мы в пятидесяти футах от центра резонанса, — произнес Байярд. — Это где-то ниже нас.Стена перед нами скользнула вверх, поскольку челнок спускался вертикально. В каменной кладке виднелись узкие бойницы между обветренных контрфорсов, как когтями сжимавших каменный фасад.Мы остановились у основания стены.— Наша цель где-то на двенадцать футов ниже этой точки и приблизительно в шестидесяти футах на норд-норд-ост, — пояснил он.— Значит, где-то в фундаменте, — ответил я. — Кажется, нам не повезло.— Вы скоро столкнетесь с еще одним необычным испытанием, мистер Кэрлон,— предупредил Байярд. — Не теряйте вашей невозмутимости. — И он хлопнул по выключателю.Вид на экране исчез в какой-то разновидности светящейся голубизны цвета газового пламени, и все-таки выглядевшей твердой. Он передвинул рычажки, и призрачная стена скользнула вверх. Линия булыжника, служившего поверхностью, проплыла мимо, как вода, поднимающаяся над перископом, и экран вернулся к твердой голубизне с ясно определенными линиями слоев, пересекаемых под углом. Несколько врезанных камней, более темная тень на голубом, как желатиновые лампы, плавающие в аквариуме, несколько изогнутых корней, бледных и просвечивающих, куски битой посуды. Экран становился темнее, почти непрозрачным.— Мы сейчас в твердой породе, — сказал Байярд холодным тоном, как если бы показывал дома кинозвезд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34