В такой ранний час воскресного утра мог побеспокоить только кто-нибудь из родни. Алану что-то понадобилось? Или сестре не терпится узнать, как прошла ночь? А может, мама? Не иначе как хочет выяснить, пойдет она в церковь или нет.
Мэйбл отодвинулась от Гарда и быстро подняла трубку стоящего на тумбочке рядом с кроватью аппарата.
— Алло, — негромко отозвалась она. Если звонит Дороти, то по одному тону обо все догадается.
Но это, к сожалению, оказалась не сестра, а Питер. И заговорил он таким приветливым голосом, какого ей давненько не приходилось слышать. Значит, что-то будет просить, решила Мэйбл, и оказалась недалека от истины.
— Знаешь, врач Реджи считает, что свидание с сыном пошло бы ему только на пользу. Он изо всех сил старается выкарабкаться. Не беспокойся, мальчика не оставят с ним один на один. Мы с Алисой об этом позаботимся.
Мэйбл села и поправила на спящем простыню. Так, понятно… Ее бывший свекор просит ни много ни мало, как разрешить отвезти ее ненаглядного сыночка к отцу, который живет за тысячи миль отсюда и который в состоянии наркотического опьянения вряд ли вообще помнит о его существовании.
Но если поведение Реджи не внушает опасений, может, он и вправду имеет право увидеться с сыном? Да и Питер обещает, что они с Алисой глаз с мальчика не будут спускать. И разве она сама всего несколько недель назад не клялась Гарду, что не будет для нее большего счастья, если Алан увидится наконец с отцом?
— Вы обсудили это с Реджи?
— Он позвонил вчера и попросил поговорить с тобой.
— Когда вы собираетесь поехать?
— В среду.
— Значит, вы хотите, чтобы я забрала его из школы и… — И тут вспомнила — в четверг ведь День благодарения.
— Вы отправитесь именно в эту среду?
— Да, и вернемся в воскресенье.
Ей предлагают провести праздник без сына, уныло подумала мать.
— Не знаю, Питер, — вздохнув, произнесла она. — Кроме того, в субботу и воскресенье сын работает… — Дайте мне подумать. Вечером я вам позвоню и скажу о своем решении.
Роллинс не стал с ней спорить и требовать немедленного ответа. Просто сказал, что будет ждать ее звонка, и повесил трубку. Подобная сговорчивость у человека, привыкшего добиваться своего любыми средствами, означала только одно — он придавал этой поездке большое значение.
Мэйбл положила трубку и, обернувшись к Гарду, поняла, что тот давно проснулся и слышал большую часть их разговора, если не весь. Он смотрел на нее вопрошающим взглядом.
— Знаю, ты считаешь, что я должна разрешить Алану поехать к отцу, — пробормотала она.
— Если с Реджи все в порядке и если за ними будут присматривать.
— Да, но это праздник! День благодарения! Приподнявшись на локте, Гард заметил:
— У тебя ведь здесь полно родни, а человек там совсем один.
Верно, грустно подумала Мэйбл, родни-то и впрямь полно, вот только его, Гарда, среди нее нет. Хотя они и занимались любовью всего несколько часов назад и сейчас он все еще лежал рядом в чем мать родила, принадлежал кому угодно, только не ей. Сам проведет праздник с людьми, которых любит и понимает, — со своими родными. С теми, кого не намерен знакомить с ней ни при каких обстоятельствах, — даже если они столкнутся на улице нос к носу.
— А как же его работа? — обеспокоенно спросила она. — Кто его отпустит?
— Надо предупредить Алана, что на несколько дней он уезжает из города, и делу конец. А все формальности по работе я беру на себя.
Прислонившись к спинке кровати, женщина задумчиво уставилась в потолок.
— Я еще ни разу не проводила праздник без сына.
— А сколько их провел в одиночестве Реджи с тех пор, как вы разошлись?
Мэйбл перевела взгляд на любовника и нахмурилась.
— А почему это ты на его стороне? Ведь не любишь его!
— Вопрос не в том, как я отношусь к твоему бывшему мужу. Просто я представляю, как чувствовал бы себя сам, будь у меня сын, а мне не разрешали бы его видеть. Отпусти его, Мэйбл! Ты обязана это сделать ради них обоих. И с Питером тебе не придется конфликтовать.
А ведь он прав, задумалась Мэйбл, хотя от этого ей не легче.
Должно быть, у нее на лице было написано, что она согласна на мировую, потому что Гард улыбнулся и притянул ее к себе.
— Ну, теперь, когда этот вопрос мы утрясли, — пробормотал умиротворитель, откидываясь на подушки, — у меня возникла еще одна маленькая проблема…
И он, взяв ее руку, положил на свою уже возбужденную плоть. Когда это ненасытный успел зарядиться, с удивлением взглянула на него Мэйбл. Уже проснулся в таком состоянии и дожидался, пока она закончит телефонный разговор, чтобы заняться любовью? Вполне вероятно. А может… Впрочем, какой смысл гадать. Нечего терять время. И она, погладив жезл любви, невинно заметила:
— А мне твоя проблема не кажется маленькой. И с каждой секундой становится все больше…
— Мэйбл… — угрожающе начал сластолюбец, но голос прервался. Жаркая дрожь пробежала по его телу, когда он почувствовал теплую влажность. — Девочка моя…
Она широко улыбнулась. Какое счастье! Гард с ней, он в ней. Какие сладостные слова — девочка моя. Раньше, когда они занимались любовью, любимый всегда так ее называл.
Может быть, будущее в конце концов не так уж безнадежно.
В среду вечером, когда Мэйбл вернулась после работы домой, Питер с Аланом уже дожидались ее. Сунув бывшему свекру чемодан, она обняла сына.
— Ну, слушайся бабушку и дедушку. Будь умником, — сказала мать, прижимая его к себе. — Желаю тебе хорошо провести время у папы.
Алан тут же попытался высвободиться, и волей-неволей родительнице пришлось его отпустить.
— Не волнуйся, мама! Как скажешь, так и будет. — Он ухмыльнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77