Ренан со стоном сел на полу и ощупал челюсть, словно не веря, что такое могло с ним приключиться, и где? — в самом центре культурной жизни Барселоны!
— Что, ну что ты натворил? — восклицала молодая женщина.
— Просто-напросто исполнил одно из твоих сокровенных желаний и заработал хороший удар по физиономии, — язвительно отозвался художник.
Молодая женщина опустилась на колени рядом с пострадавшим и помогла ему подняться.
— Больно? — осведомилась она сухо.
— Да сущие пустяки, не тревожься, — фыркнул Ренан. — Губа разбита, вот и все. — И вдруг разразился безудержным смехом, от чего Анхела рассвирепела окончательно.
— Прекрати! — закричала она. — Как ты смеешь смеяться в такой момент? Что ты со мной сделал, Ренан, что?! Зачем, ради всего святого? — Молодая женщина оглянулась на дверь офиса, и по щекам ее потоком хлынули слезы. — Клайв меня никогда не простит. И ты это знаешь, — рыдая, твердила она. — Он даже ушел без меня!
— Вот уж не верю, — спокойно возразил Ренан. — Подожди минутку, я приложу к ране лед, а потом мы с тобой пойдем и его отыщем. Честное слово, он где-то здесь!
Клайв и впрямь не успел далеко уйти. Оказавшись за дверью, он прислонился к стене, сжимая и разжимая кулаки и мрачно предвкушая самое худшее. Не успев покончить с одной скандальной сценой, он волею судьбы оказался в преддверии «разборки» еще более неприятной.
В музей прибыла его мать.
Одному Господу известно, за каким таким делом миссис Риджмонт прилетела в Барселону из далекого Лондона. А он-то, Клайв, наивно полагал, что матушка его далеко, за много миль от солнечной Каталонии! Но нет: миссис Риджмонт, словно по волшебству появившись из ниоткуда, стояла на верхней площадке лестницы в окружении друзей и знакомых.
Будучи зол на весь мир без исключения, Клайв уже собирался сделать вид, что ее не заметил, и убраться из музея восвояси, пока матушка часом не углядела его. Вот только уходить без Анхелы он не собирался. Молодой человек скрипнул зубами: выражение его лица не предвещало ничего доброго.
Здравый смысл подсказывал: ну, нельзя же пройти мимо собственной матери, даже не поздоровавшись, черт подери! Однако как быть с Анхелой? При одной мысли о встрече этих двух женщин по спине его пробежал холодок. Так что Клайв нечеловеческим усилием воли взял себя в руки, смирил гнев и направился к матери, решив завершить сцену счастливого воссоединения семейства до того, как Анхела соизволит выйти из офиса под руку со своим бывшим любовником!
Но в тот вечер госпожа Удача была явно не на стороне Клайва. В музее собрался просто-таки цвет барселонского общества. И многих достойных представителей помянутого общества Элис Риджмонт, учитывая деловые связи своего мужа и сына, знала достаточно близко. Подходя ближе, сын ее не сдержал улыбки: пылкие почитатели обступили его элегантную красавицу-мать тесным кольцом, а та явно наслаждалась произведенным фурором.
Завидев Клайва, миссис Риджмонт просияла лучезарной улыбкой. А тот, нимало не смущаясь, заключил хрупкую, утонченную аристократку в объятия и закружил на месте. Делая вид, что до крайности шокирована такой фамильярностью, Элис шутя дернула сына и наследника за ухо — и тут же звонко чмокнула сперва в одну щеку, потом в другую.
Миссис Риджмонт часто и подолгу живала в Испании, отчасти переняла у здешних своих друзей и знакомых экспансивную порывистость, типично южную пылкость и горячность, и в выражении чувств не стеснялась. Вот и сейчас, ласково сжимая руки сына, она громко сообщала всем вокруг, какой он у нее красавец и как жестоко обходится с родной матерью, неделями не звоня домой. Клайв не обижался, нет; напротив, откровенно наслаждался происходящим. Ведь и он давным-давно усвоил и перенял испанские обычаи и манеры. В свою очередь, он принялся пространно извиняться, и с неподдельной тревогой справился о здоровье отца.
— На этой неделе ему лучше, — заверила мать его и улыбающихся друзей семьи. — Так что он выставил меня из дому, веля не показываться ему на глаза дня два-три по меньшей мере. Говорит, я его в могилу сведу своими заботами. Да только, на самом-то деле, он намерен в мое отсутствие бражничать с друзьями да в карты играть, вот и сплавил меня с глаз подальше, чтобы не попрекала и не бранилась!
Ответом был дружный смех. Краем глаза Клайв заметил, как дверь офиса приоткрылась, и внутренне похолодел.
— А этот вот негодяй так, видите ли, занят, что и минутки свободной выкроить не может, чтобы матери позвонить! — сообщила Элис толпе, указывая на сына. — Только и поговоришь, что с экономкой!
Из офиса вышла Анхела. Бледная, встревоженная… она понятия не имела, что ее ждет.
— Вы только подумайте, люди добрые: чтобы узнать, где его нынче вечером носит, мне приходится его друзей обзванивать! — Клайв покаянно улыбнулся, гадая про себя, какому такому «другу» он обязан появлением матери в музее.
Теперь его и Анхелу разделяли лишь несколько шагов. Рядом с ней шагал Ренан Бенавенте, с распухшей губой и видом до крайности мрачным. Решающий миг настал, удрученно сказал себе Клайв. Либо он сейчас возьмет Анхелу под руку и представит ее матери, рискуя оскорбить почтенную родительницу, — при всей своей шумной порывистости, Элис Риджмонт отличалась взглядами на удивление старомодными, — либо проигнорирует Анхелу и тем самым незаслуженно ее обидит. Что за гнусная дилемма!
Толпа слегка раздалась, пропуская новое действующее лицо. Элис приветственно помахала рукой.
— А, Дайана! — окликнула она вновь прибывшую. — Вот и вы, дорогая моя! И, как всегда, ослепительны! Я как раз жаловалась друзьям:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50