— В соседней комнате двадцать два человека, их прислал Али-паша, чтобы всех нас отвезти в Тепелену.
Эсме свирепо пихнула Петро локтем в толстый живот и прошла мимо него в спальню лорда Иденмонта.— Вы с ума сошли? Вы не можете везти мальчика с собой в Тепелену!Его светлость прекратил стаскивать ботинок.— А, я мог бы догадаться, — сказал он. — Спасибо, что не развязала язык при остальных. — Он посмотрел на Петро, который скорчился в дверях и стонал, держась за живот. — Уйди, Петро; скажи спасибо, что она не нацелилась ниже.Дверь захлопнулась, заглушив ругательства на турецком языке.Вариан стянул ботинок и бросил его в пару к другому. Потом он оглядел Эсме долгим взглядом, отчего она покраснела.— Очень любезно с твоей стороны, что ты переоделась к ужину, — пробурчал он. — Осмелюсь предположить, тебе удалось их напугать своим эффектным появлением на сцене. При виде тебя двадцать два здоровенных мужика чуть не хлопнулись в обморок.Эсме внутренне поморщилась. Ей не приходило в голову, какое грандиозное зрелище она представляла: грязная, с соломой в волосах, тонкая фигурка затерялась в широкой одежде козопаса. Она переоделась в платье, которое ей дали в Пошнии среди других вещей. Персиваль не сделал никакого замечания, и она забыла о своем внешнем виде — до тех пор, пока не наткнулась на людей Али, и они застыли, разинув рты.— Я пришла не для того, чтобы выслушивать ваши дурацкие шутки, — сказала она. — Я хочу посмотреть, нет ли у вас горячки, потому что только в бреду можно было принять приглашение Али. Вы не потащите к нему моего кузена!— Нет, дорогая. Я тащу к нему тебя, как и обещал. Персиваль — просто неизбежный придаток.— Вы сказали, что не пустите меня одну. Сейчас я буду не одна. Со мной двадцать два человека эскорта.— Скорее тридцать, — сказал он. — Люди Али, плюс мы с Персивалем, плюс Аджими с Мати и весь наш эскорт. Если они захотят. Я предоставлю им самим решать.Его сдержанность не вдохновляла. Эсме попробовала другой подход:— Вариан, пожалуйста…— Даже не мечтай подлизываться, — сказал он тем же невозмутимым тоном, сводившим ее с ума. — Спасибо, на сегодня мне хватит Брентморов. Иди спать. Завтра рано выезжать.Она готова была ударить его. Она хотела разбить его твердую английскую башку о каменную стену. Она говорила себе, что надо как-то его улестить, но языком правили паника и ярость.— Безмозглый дурак! Нельзя везти Персиваля в Тепелену! Он приподнял черную бровь, но серые глаза оставались пустыми, как камень.Таким же он был, когда она недавно ворвалась в комнату, набитую людьми. Он сидел, слушал Фейзи, который повторил ей приглашение Али и передал его соболезнования в связи со смертью отца, и холодное выражение лица лорда Иденмонта ни разу не изменилось. Он был английским лордом до кончиков ногтей: нелюбопытный, неподвижный, лицо — вежливая маска. Когда остальные покончили наконец с бесконечными речами, он не потрудился ответить на их лесть или хотя бы выразить благодарность за оказанную честь. С усталым видом он холодно сказал, что проинформирует их о своем решении после ужина.Как и следовало ожидать, его высокомерие вызвало уважение. Он вел себя как султан, который снисходительно позволяет себя обхаживать, и они относились к нему соответственно. Он мог бы послать их к черту, и они бы это приняли. Он лорд и к тому же британский подданный. И все равно он в конце концов склонился к пожеланиям Али! Эсме не могла поверить, что он такой идиот.Сейчас он не снизошел до ответа, только продолжал обращаться с ней в этом высокомерном стиле. Она почувствовала себя маленькой и в каждом своем проявлении дикаркой. Она подняла голову:— Вы не должны везти Персиваля в Тепелену. Я этого не позволю.— Не утомляй меня, ребенок. Иди спать.— Я не ребенок! — закричала она и топнула ногой. — Ты ведешь себя как дитя.Эсме прошагала через комнату и подошла к нему вплотную:— По-вашему, я должна делать все, что вы задумали? Вы понимаете, куда едете? Двор Али — опасный, это интриги, продажность, разврат. И в такое место вы желаете отправить моего молодого кузена?— Если оно подходит тебе, не понимаю, почему не подойдет ему. В конце концов, он мужчина, у него нет тонкой женской чувствительности. — Вариан размотал шейный платок и отбросил с присущей ему небрежностью. Лорд.Эсме машинально подняла его и стала разглаживать, усиленно размышляя, какие слова и тон могут раскачать эту стену безразличия.От резкого окрика она вздрогнула. Он встал и вырвал у нее из рук платок:— Черт тебя побери, Эсме! Не делай этого! Не подбирай за мной! Ты мне не служанка, будь ты проклята!Она растерянно посмотрела на него.Он прожег ее взглядом, и воздух между ними задрожал от напряжения, как будто на окружающих горах собиралась гроза. Гнев был в его глазах, темных, как низкое небо.Он вцепился ей в волосы, запрокинул голову и придавил губы поцелуем, так что она пошатнулась.Мгновение назад он был таким собранным и холодным! Она поняла, что это была только видимость. Горячий рот ее наказывал, руки злобно тянули за волосы. Она почувствовала прилив облегчения, и ей тут же стало стыдно.Она попробовала вырваться, но нападение было слишком неожиданным. Его свирепый поцелуй, как удар молнии, пронзил тело и обратил ее волю в пепел.Подавленное томление последней недели обрушилось на | нее всей силой и разожгло потребность. Она вцепилась в лацканы сюртука, как будто боялась, что он убежит.Поцелуй продолжался не дольше мгновения, и когда он ее отпустил, она чуть не закричала от разочарования. Он положил руки ей на плечи, потом спустил их на локти, но нежнее. Она | не хотела ласки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116