Помолчав, он добавил:
– Кстати, она здесь оставаться и не думает, так что договор остается в силе – никаких женщин!
Булл молча подавил в себе гнев, решив, что лучше с Трэем сейчас не связываться.
– Как только позавтракаем, я сразу же от­везу тебя домой, – сказал Трэй.
Они поели яичницу с беконом и выпили кофе.
– Давай надевай тулупчик, а я пойду зай­мусь лошадьми.
– А где моя одежда?
– В прихожей. Я вчера вечером развесил ее у печки, чтобы подсохла.
Когда он, укутавшись так, что видны были одни глаза, отправился в сарай, Лэйси осталась с Буллом и Руби. Она знала, что раз Трэя нет, то они набросятся на нее, как стая голодных волков.
Ждать пришлось недолго, едва она пересту­пила порог гостиной, как услышала:
– Чего это ты не хочешь остаться? – хо­лодно спросил Булл, сверля ее своими глазка­ми. – Только не пытайся убедить меня в том, что этот дом тебя не устраивает. Я слышал в городе, что ты со своим папочкой в каком-то паршивом фургоне разъезжала, торгуя всякими снадобьями.
Прежде чем она успела что-либо ответить, вмешалась Руби:
– Да ты должна на коленях благодарить Сондерсов за то, что они готовы тебя принять! А если бы умела нос по ветру держать, то и поладила бы с Буллом. А что до Трэя, так он всю жизнь тебе рога ставить будет. Когда ты ему опостылеешь, он снова побежит к своей Сэлли Джо. Трэй не собирается отка­зываться от удовольствия ради какой-то кост­лявой твари.
Не успела Лэйси и рта раскрыть, как заго­ворил Булл.
– Руби правду говорит: Трэя хлебом не корми, только дай приударить за бабенкой. И все норовит тех оседлать, что поздоровее. А ты… – он критически оглядел ее худенькую фигурку, – тебя с ним больше чем на пару ночей, и не хватит. От тебя ничего не оста­нется.
– В конце концов и Лэйси дали слово. Сверк­нув своими зелеными глазами, она сказала:
– Меня меньше всего волнует, с кем спит или будет спать Трэй Сондерс.
– Она повернулась к Руби:
– Он может спать и со шлюхами, и с то­бой. Всем известно, что ты спала и с сыном, и с отцом.
Лэйси снова повернулась к Буллу:
– Да, я действительно считаю, что этот дом мне не подходит, потому что здесь с первого дня живут ненависть и боль. Коттедж Джасперса, где всего-то три комнатки, – дворец по сравнению с этой холодной усыпальницей. Мы с отцом жили в фургоне, но у нас всегда цари­ли мир и согласие. А в этом доме ничего тако­го нет. То немногое, что было, умерло вместе с вашей женой.
– Я люблю этот дом, – Булл даже привстал с кресла. – Я на протяжении многих лет созда­вал его!
– Вот оно что! – ответила Лэйси. – В та­ком случае, вы не знаете, что такое любовь. Вы воздвигли этот дом в качестве монумента само­му себе, чтобы показать всему миру, какой вы богатый и могущественный.
Никто не заметил, как появился Трэй. Он так и остался стоять у двери, слушая эту перебранку. Все головы тут же повернулись к нему, когда Трэй сухо произнес:
– Ну как, вправила она тебе мозги? Ты что, и после этого хочешь, чтобы Лэйси поселилась здесь?
Булл вперил в Лэйси яростный взгляд.
– Пусть здесь лучше поселится змея грему­чая, – сказал он.
– Вот-вот, такое соседство тебе бы при­шлось по вкусу, не сомневаюсь в этом, – мрач­но улыбнулся сын. – Я всегда подозревал, что у тебя в роду одни змеи были.
Когда молодая жена, застегнув свой овчин­ный тулупчик на все пуговицы и повязав шаль, взяла мужа под руку и они вместе вышли на улицу, в спину им вперили недобрые взоры двое ненавидевших их людей.
ГЛАВА 12
Трэй предпочел сесть на своего выносливо­го, низкорослого мустанга – ему, в отличие от жеребца, не грозило увязнуть в огромных суг­робах. Лэйси оседлала Гнедую и, как и прош­лым вечером, старалась не отставать от мужа. От холода у нее стучали зубы.
Когда Трэй спрыгнул, чтобы помочь мус­тангу пробиться через снег в три фута толщи­ной, молодая женщина подумала, уж не пере­гнула ли она палку, решив во что бы то ни стало вернуться в коттедж Джасперса. Впро­чем, иного выхода и не было – дома ее ждал некормленый скот и птица, а также недоеная корова.
Когда вдали показался маленький коттедж, Лэйси поймала себя на мысли, что никогда еще так не стремилась домой. Окно кухни было почти доверху занесено снегом, но дверь в дом, к счастью, откапывать не пришлось.
Получасовой путь от ранчо Трэя до коттед­жа Джасперса занял в это утро почти два часа. Молодым не терпелось наконец оказаться под крышей.
Маленький дом продуло ветром до такой степени, что в нем было еще холоднее, чем на улице.
Молодая женщина, дрожа от холода, села в кресло-качалку, а ее муж тем временем быстро развел огонь в камине, а затем и в кухонной плите. Через раскрытую дверь спальни Лэйси увидела лежавшие на полу, в изножье кровати, брюки и рубашку из своего повседневного ра­бочего гардероба, которые она вчера впопыхах даже не успела как следует сложить.
Как много переменилось с тех пор, как она, стоя здесь вчера вечером, переодевалась в свое вечернее нарядное платье! Теперь Лэйси дей­ствительно стала женой Трэя Сондерса. Посто­янно вспоминая о том, с какой несдержан­ностью она отзывалась на его любовные ласки, Лэйси невольно краснела. Если бы не остатки гордости, она была бы не прочь оказаться в объятиях мужа еще раз.
Лэйси наблюдала, как Трэй, размахивая шляпой, пытается раздуть огонь. Как испугали ее слова Руби об отношении Трэя к женщинам и, в особенности, о его связи с этой певичкой, Сэлли Джо! Но, тем не менее, у нее хватило выдержки выслушать все это и даже не возра­зить.
Когда муж нагнулся, чтобы взять поленьев для камина, она отметила, какими грациозными и целесообразными были все его движения! Лэйси вспомнила, как нагое тело Трэя накрыло ее собою, как медленно и плавно он входил в нее, и ту теплую волну непередаваемого бла­женства, укрывшую ее с головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89