И что же вам понадобилось в столе моего отца?
Бродерик Кинросс толкнул тяжелую дверь и вошел в кабинет.
— Я не знаю комбинацию сейфа. Может, вы знаете?
Он приподнял одну бровь и направился к столу, осторожно, словно боялся спугнуть девушку.
— Ну, может, и знаю, — ответил Брод. — Уж не хотите ли вы сказать, будто знаете, где находится сейф?
Ребекка пожала плечами.
— Ваш отец однажды показал его мне. Я случайно проходила мимо его кабинета, когда сейф был открыт, и Стюарт позвал меня.
Брод разразился недобрым смехом.
— Неужели вы думаете, что я этому поверю? — — Наверняка не поверите. Вы же считаете меня мошенницей, — произнесла Ребекка безразличным тоном.
— Итак, спрашиваю еще раз. — У него в глазах появился какой-то блеск. — Что вы делаете возле стола моего отца?
— То, что должна была сделать гораздо раньше, ответила она холодно. — Убираю знаменитое украшение.
Взгляд Брода скользнул по ее белой обнаженной шее.
— Не могли подождать до конца вечера?
Ребекка подняла голову: насмешливый блеск в глазах, четкие, твердые черты лица, густые, черные как смоль волосы.
— Трудно представить себе человека высокомернее вас.
— А мой отец?
— Вы даже не слушаете, когда вам пытаются что-то объяснить. Я понятия не имела о том, что это за кулон. Теперь, когда узнала, я не намерена оставлять его на себе. — Если она хотела спастись, было самое время бежать без оглядки — несмотря на его неприязнь к ней, между ними возникало мощное притяжение.
— Поздно, Ребекка, что сделано, то сделано, — тихо сказал он. — И я не поверю вашей выдумке.
— Что вы имеете в виду? — Было такое впечатление, будто они оказались вдвоем на необитаемом острове.
— Интуиция есть не только у женщин. Моя интуиция говорит мне, что вас привлекают богатые мужчины намного старше вас. Может, это имеет какое-то отношение к вашему прошлому, о котором нам известно на удивление немного? Возможно, вы ищете человека, который стал бы для вас воплощением образа отца? Я немного изучал психологию.
Это элементарно. Фрейдистские штучки.
— Вы несете чушь. — Ребекка отвернулась.
— Какая же это чушь, когда все происходит у меня на глазах.
— Я ухожу. — Если он даст ей пройти.
— Не спешите. — Одним плавным движением пантеры он преградил ей дорогу. — Если не возражаете, я бы взял у вас ключ.
Она боялась коснуться его, и Брод сам взял ключ из ее бессильно повисшей руки.
— Благодарю вас. — Он вставил ключ в замок, повернул, выдвинул ящик и увидел в нем знаменитую драгоценность. — Заметьте, я не обвинял вас в том, что вы украли его, Ребекка.
— Меня мало волнует, обвинили бы вы меня или нет, — презрительным тоном ответила она.
— Тогда почему вы дрожите? — Брод слегка улыбнулся, внезапно ощутив желание провести рукой по ее гладкой шее сверху вниз, до самых нежных выпуклостей груди. Она была так миниатюрна, что ее хотелось взять на руки.
— Я горжусь своим хорошим поведением, — сказала она ему. — Что мне действительно хочется, так это стереть с вашего лица эту ухмылку.
— Неужели? — Он откровенно насмешничал. — За чем же дело стало?
Он так действовал на нее, что она чуть было не закричала: «Не подходите ко мне», но заставила себя довольно спокойно сказать:
— Мне кажется, вам следует извиниться передо мной.
— Вы шутите, Ребекка, — ответил Брод. — Давайте-ка положим это в сейф. Покажите, где он находится.
Она не смогла сдержаться и съехидничала:
— А вы уверены, что ваш отец сообщил вам код?
Он повернулся к ней, подтянутый и сильный.
— Скажите мне, где сейф, и увидите.
— Вон там. За картиной «Охота».
— Бог мой! — Брод на секунду закрыл глаза. — У папы, должно быть, крыша поехала. Подойдите сюда, Ребекка, встаньте у окна.
Она подчинилась, слегка насмешливо спросив:
— Может, завязать глаза?
— Нет необходимости, — мягко ответил он. — Просто смотрите в окно.
Ребекка усмехнулась.
— Вы слишком далеко заходите, разговаривая со мной таким образом.
— Я так не считаю. И у меня для этого веские причины. Знаете, я сегодня весь день думал о вас.
Эти слова так поразили ее, что она невольно обернулась, как раз в тот момент, когда он закрывал дверцу сейфа.
— Я полагал, что мой отец уже не в том возрасте, чтобы влюбляться.
Ребекка иронически улыбнулась.
— Неужели? Вы заблуждаетесь. Люди влюбляются в любом возрасте. В совсем юном, в сорок лет, в семьдесят, в восемьдесят. Так уж устроено, что любовь значит очень много.
— Удивительно, но я с вами согласен. — Брод сделал несколько осторожных шагов к ней. — А кого любите вы, Ребекка?
— Это вас не касается, — коротко ответила она, но голос у нее дрогнул. Смятенный ум говорил ей, что они оба готовы совершить величайшую глупость.
Тяжелая люстра из бронзы и стекла освещала его красивое лицо. Глаза Брода горели неистовым синим огнем возбуждения. Он был прекрасен и могуч, ей следовало бояться его — он мог причинить ей боль.
— Можно с ума сойти, верно? — Он словно откликнулся на ее чувства.
Внезапно он начал целовать ее, уступая желанию вопреки всем доводам рассудка. Она победила его. Эта жемчужная кожа, это стройное тело, казалось, созданное для любви, этот ее аромат… Он думал, что сможет справиться. Черт возьми, он пошел за ней, обуреваемый подозрениями, а теперь обнимает ее, возбужденный ее слабым вскриком, который он тут же прервал своим поцелуем.
Какие полные и нежные у нее губы. Как бархат.
Они открылись навстречу ему, словно и ее, подобно древесному листу, подхватил и понес ураганный ветер. Никогда еще тело женщины не казалось ему таким идеальным. Такое миниатюрное, но так изящно вылепленное, такое податливое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43