ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
– Пойми, Филип, мне тоже недостает опыта, мне тоже боязно, но разве мы не можем учиться вместе? – Осмелев, она добавила, чуть не поперхнувшись от собственной смелости: – Хочешь, я поведу себя как шлюха? Только тебе придется меня научить: ведь я не знаю, как они себя ведут…
Она уже сожалела, что не избавилась от шелковой сорочки. Сделав над собой усилие, она провела рукой по его напряженному телу и впервые в жизни дотронулась до самого сокровенного мужского места. Там ее встретила безнадежная дряблость.
– Филип…
Он вздрогнул, поймал ее руку, поднес ее к губам.
– Я еще не готов. Но мне хочется обнимать тебя, прижимать к себе… Ты меня понимаешь? Позволь мне тебя обнимать, моя любовь…
Они уснули обнявшись. Мариса не знала, радоваться ей или огорчаться, что все сложилось именно так. Ей хотя бы было удобно и покойно. Когда в дверь осторожно постучались (ей показалось, что истекло не больше часа), она зажала ладонью рот, чтобы унять истерическое хихиканье, – так стремительно Филип соскочил с постели и завернулся в свой халат.
– Вы просили запрячь лошадей к четырем утра, милорд.
Означенный час еще не наступил, однако она понимала, что оставаться здесь нет необходимости: выехав на заре, они уже к вечеру доберутся до Бата.
Карета оказалась небольшой, но у Марисы был с собой всего один маленький чемоданчик, с которым она и разместилась внутри. Филип сел на козлы, чтобы править двумя норовистыми лошадками.
Перед рассветом низкие тучи прижимались к самой земле, но Филип сказал, что правильнее всего будет поехать через пустошь Ханслоу, потому что в это время суток там наверняка безопасно. Он хорошо знал дорогу и не блуждал, несмотря на густой туман. Мариса лязгала зубами от холода даже в своем толстом рединготе и меховой полости, в которую закуталась; она решила уснуть, чтобы не думать о том, что произошло или, вернее, не произошло минувшей ночью. У нее еще будет время обо всем поразмыслить… Карета была хорошо подрессорена, а Филип ловко объезжал рытвины, поэтому Марису быстро сморил сон.
Ей снился Филип: она никак не могла взять в толк, почему его голубые глаза внезапно приобрели стальной серый отлив… Ее разбудил истошный крик, сразу за которым раздался выстрел.
Карета моментально съехала с дороги и запрыгала по кочкам, опасно раскачиваясь. До слуха Марисы снова донеслись крики. У нее не было времени на размышления, она выглянула было наружу, но все оказалось затянуто густым туманом. Внезапно карета остановилась. Она услышала сдавленный крик, звуки возни. Потом дверца распахнулась, и она зажмурилась от яркого света фонаря, показавшегося ей глазом чудовища. Кто-то застонал. Фонарь слепил ей глаза. Потом она широко распахнула их, несмотря на слепящий свет: безжизненное тело Филипа швырнули в карету, и он сполз с сиденья напротив. Его рот был заткнут кляпом, лицо разбито в кровь, руки связаны за спиной.
Незнакомый грубый голос глумливо крикнул:
– Погляди-ка, кто нас тут поджидает! Вот это красотка! Повезло же нам!
Мариса хотела закричать, но крик так и не вырвался у нее изо рта: длинная сильная рука толкнула ее, опрокинув на спину.
– Не надо! – угрожающе пробасил незнакомец. – Кричать бесполезно: вас все равно никто не услышит, благородная дамочка.
Одна рука вцепилась ей в горло, грозя удушить. Как ни молотила она обидчика кулаками, это не помешало ему задрать ей подол.
В тесноте кареты Мариса чувствовала себя совершенно беспомощной, совсем как Филип, стонавший буквально у ее ног. Бандиты, разбойники с большой дороги! У нее отняли ридикюль, потом грубые руки принялись щипать ее за оголенную грудь. Она извивалась и порывалась взвизгнуть. Ее схватили за руки. Все это сопровождалось зловещим хохотом.
Ее перевернули, швырнули лицом на сиденье, завели ей руки за спину и стянули запястья грубой веревкой. Не обращая внимания на ее яростное сопротивление, грабители посрывали с ее пальцев, едва их не вывихнув, все кольца, после чего опять перевернули. Она увидела нестерпимо яркий свет фонаря и несколько скрытых масками лиц.
– Думаете, это она и есть?
Она попробовала лягаться, но только запуталась в собственных юбках. Раздался грубый смех и звук разрываемой материи. Она опрометчиво разинула рот, чтобы заорать, и ощутила мерзкий вкус кляпа. Ее оголенные ноги обдало холодом. Через мгновение горячие руки принялись мять ей груди, стиснули бедра…
– Как считаете, она бы так же отбивалась, если бы за нее принялся он? – спросил один из негодяев и презрительно хохотнул.
– Будь у нас больше времени, она бы вообще не сопротивлялась, – негромко проговорил некто с ирландским акцентом. – Воистину верно говорят, что некоторые шлюхи – настоящие леди, а некоторые леди – настоящие шлюхи.
Мариса и вправду истратила почти все силы на бесполезное сопротивление и теперь, чувствуя, как ей разводят в стороны ноги, впиваясь пальцами в коленки, и сдирают остатки одежды, уже ничего не могла предпринять, даже когда ее швырнули на край сиденья и бесстыдно осветили фонарем ее дергающееся обнаженное тело.
– Не будем медлить. Делайте, что велено, – долетело откуда-то издалека.
Она уже плохо разбирала слова, так оглушительно пульсировала в голове кровь. Кто-то другой пробормотал:
– Держите ее покрепче.
Следующие слова были адресованы ей:
– Пусть это послужит вам предупреждением, мадам. Считайте, что вам повезло – вы останетесь в живых. Так клеймили шлюх, когда Францией правили короли…
Мариса почти полностью ослепла от слез и не разбирала, что творится вокруг нее. Внезапно откуда-то из-за фонаря выбросил руку тот, кого она мысленно окрестила Ирландцем, и нежную внутреннюю поверхность ее бедра обожгло огнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
Она уже сожалела, что не избавилась от шелковой сорочки. Сделав над собой усилие, она провела рукой по его напряженному телу и впервые в жизни дотронулась до самого сокровенного мужского места. Там ее встретила безнадежная дряблость.
– Филип…
Он вздрогнул, поймал ее руку, поднес ее к губам.
– Я еще не готов. Но мне хочется обнимать тебя, прижимать к себе… Ты меня понимаешь? Позволь мне тебя обнимать, моя любовь…
Они уснули обнявшись. Мариса не знала, радоваться ей или огорчаться, что все сложилось именно так. Ей хотя бы было удобно и покойно. Когда в дверь осторожно постучались (ей показалось, что истекло не больше часа), она зажала ладонью рот, чтобы унять истерическое хихиканье, – так стремительно Филип соскочил с постели и завернулся в свой халат.
– Вы просили запрячь лошадей к четырем утра, милорд.
Означенный час еще не наступил, однако она понимала, что оставаться здесь нет необходимости: выехав на заре, они уже к вечеру доберутся до Бата.
Карета оказалась небольшой, но у Марисы был с собой всего один маленький чемоданчик, с которым она и разместилась внутри. Филип сел на козлы, чтобы править двумя норовистыми лошадками.
Перед рассветом низкие тучи прижимались к самой земле, но Филип сказал, что правильнее всего будет поехать через пустошь Ханслоу, потому что в это время суток там наверняка безопасно. Он хорошо знал дорогу и не блуждал, несмотря на густой туман. Мариса лязгала зубами от холода даже в своем толстом рединготе и меховой полости, в которую закуталась; она решила уснуть, чтобы не думать о том, что произошло или, вернее, не произошло минувшей ночью. У нее еще будет время обо всем поразмыслить… Карета была хорошо подрессорена, а Филип ловко объезжал рытвины, поэтому Марису быстро сморил сон.
Ей снился Филип: она никак не могла взять в толк, почему его голубые глаза внезапно приобрели стальной серый отлив… Ее разбудил истошный крик, сразу за которым раздался выстрел.
Карета моментально съехала с дороги и запрыгала по кочкам, опасно раскачиваясь. До слуха Марисы снова донеслись крики. У нее не было времени на размышления, она выглянула было наружу, но все оказалось затянуто густым туманом. Внезапно карета остановилась. Она услышала сдавленный крик, звуки возни. Потом дверца распахнулась, и она зажмурилась от яркого света фонаря, показавшегося ей глазом чудовища. Кто-то застонал. Фонарь слепил ей глаза. Потом она широко распахнула их, несмотря на слепящий свет: безжизненное тело Филипа швырнули в карету, и он сполз с сиденья напротив. Его рот был заткнут кляпом, лицо разбито в кровь, руки связаны за спиной.
Незнакомый грубый голос глумливо крикнул:
– Погляди-ка, кто нас тут поджидает! Вот это красотка! Повезло же нам!
Мариса хотела закричать, но крик так и не вырвался у нее изо рта: длинная сильная рука толкнула ее, опрокинув на спину.
– Не надо! – угрожающе пробасил незнакомец. – Кричать бесполезно: вас все равно никто не услышит, благородная дамочка.
Одна рука вцепилась ей в горло, грозя удушить. Как ни молотила она обидчика кулаками, это не помешало ему задрать ей подол.
В тесноте кареты Мариса чувствовала себя совершенно беспомощной, совсем как Филип, стонавший буквально у ее ног. Бандиты, разбойники с большой дороги! У нее отняли ридикюль, потом грубые руки принялись щипать ее за оголенную грудь. Она извивалась и порывалась взвизгнуть. Ее схватили за руки. Все это сопровождалось зловещим хохотом.
Ее перевернули, швырнули лицом на сиденье, завели ей руки за спину и стянули запястья грубой веревкой. Не обращая внимания на ее яростное сопротивление, грабители посрывали с ее пальцев, едва их не вывихнув, все кольца, после чего опять перевернули. Она увидела нестерпимо яркий свет фонаря и несколько скрытых масками лиц.
– Думаете, это она и есть?
Она попробовала лягаться, но только запуталась в собственных юбках. Раздался грубый смех и звук разрываемой материи. Она опрометчиво разинула рот, чтобы заорать, и ощутила мерзкий вкус кляпа. Ее оголенные ноги обдало холодом. Через мгновение горячие руки принялись мять ей груди, стиснули бедра…
– Как считаете, она бы так же отбивалась, если бы за нее принялся он? – спросил один из негодяев и презрительно хохотнул.
– Будь у нас больше времени, она бы вообще не сопротивлялась, – негромко проговорил некто с ирландским акцентом. – Воистину верно говорят, что некоторые шлюхи – настоящие леди, а некоторые леди – настоящие шлюхи.
Мариса и вправду истратила почти все силы на бесполезное сопротивление и теперь, чувствуя, как ей разводят в стороны ноги, впиваясь пальцами в коленки, и сдирают остатки одежды, уже ничего не могла предпринять, даже когда ее швырнули на край сиденья и бесстыдно осветили фонарем ее дергающееся обнаженное тело.
– Не будем медлить. Делайте, что велено, – долетело откуда-то издалека.
Она уже плохо разбирала слова, так оглушительно пульсировала в голове кровь. Кто-то другой пробормотал:
– Держите ее покрепче.
Следующие слова были адресованы ей:
– Пусть это послужит вам предупреждением, мадам. Считайте, что вам повезло – вы останетесь в живых. Так клеймили шлюх, когда Францией правили короли…
Мариса почти полностью ослепла от слез и не разбирала, что творится вокруг нее. Внезапно откуда-то из-за фонаря выбросил руку тот, кого она мысленно окрестила Ирландцем, и нежную внутреннюю поверхность ее бедра обожгло огнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196