ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Или вам нет до этого дела? Конечно, спрятаться от действительности и молиться куда безопаснее! Но это не для меня. Я выйду из-за этих стен. Если хотите знать, я иду к своему мужчине, к мужу, к отцу ребенка, которого я родила от него два года назад, и еще одного, которого я вынашиваю теперь. Или сестра Мария-Беатриса ничего вам не сказала?
В юбке и блузке, босая, она прошмыгнула мимо них. На сей раз ее не пытались остановить. Онемевшие бедные монахини превратились в неподвижные статуи.
Она отодвинула засов, сама приоткрыла тяжелые ворота и навсегда захлопнула их за собой. После этого Мариса бросилась бежать по красной пыли пустынных улиц, мимо домов с закрытыми ставнями, жильцы которых наслаждались послеполуденным отдыхом.
На площади стояла небольшая толпа. Одни просто глазели, другие насмешничали. Мальчишки подбирали комки земли, чтобы швырять ими в несчастных, выкрикивая оскорбления.
Мариса стала протискиваться вперед. Люди с ворчанием расступались, бросая на нее любопытные взгляды. Некоторые узнавали ее, но ей уже ни до чего не было дела.
Прежде чем оказаться в первом ряду, Мариса остановилась, чтобы отдышаться и собраться с силами. До этой минуты она не знала и не желала гадать, что ей предстоит узреть. Плаху, как в кошмарном сне? Виселицу с болтающимися телами?
Вместо этого она увидела деревянную клетку, водруженную на повозку. Ее залитые потом глаза впились в коленопреклоненных мужчин с петлями на шеях, как перед повешением. Ухмыляющиеся солдаты, стоявшие рядом по стойке «вольно», обменивались прибаутками с толпой.
Пленных выставили напоказ, как зверей, рядом с фонтаном, где журчала холодная вода. Это тоже было продуманной пыткой. Зеваки беспечно глазели на это зрелище. «Это они животные!» – думала Мариса, переводя взгляд с одного истощенного, заросшего лица на другое. Который из них Доминик?
«Его держат отдельно от остальных…» Едва припомнив эти слова Фернандо Игеры, она увидела Доминика и перестала дышать.
Все прочие пленники были прикованы за руки к крыше клетки и задирали лица кверху. Один он был повернут лицом к фонтану; веревка, надетая ему на шею, была прикручена к деревянному шесту, продетому в сгиб его локтей со спины; руки были привязаны к концам шеста, и он, стоя на коленях, не мог опустить голову, потому что иначе задушил бы себя.
Мариса издала приглушенный звук и бросилась вперед. Один из солдат, утолявший жажду из бурдюка, вытаращил глаза, когда она, обозвав его свиньей, вырвала у него из рук бурдюк.
– Эй, muchacha! – Он опустил грубую лапу ей на плечо, но она вывернулась.
– Не смей до меня дотрагиваться! Знаешь, кто я такая? Можешь спросить у губернатора!
– Так и есть, солдатик! – раздался из толпы незнакомый дружелюбный голос. – Ты не смотри на одежду. Она подопечная губернатора Элгизабаля и племянница нашего архиепископа. Спроси у капитана Игеры!
Остальные солдаты хотели было ее скрутить, но их смутил ее грамотный кастильский выговор.
– Так это вы – храброе воинство Педро Ортеги? Ничего не скажешь, настоящие герои! Да вы худшие звери, чем индейцы, на которых якобы охотитесь, а на самом деле до смерти их боитесь! Так вот за что вам платят – за охрану пленных, которые при всем желании не смогли бы шелохнуться! – Она обернулась к смущенно переминающейся толпе и с тем же презрением крикнула: – А вы? Не нашли себе лучшего занятия, чем торчать на солнцепеке и травить несчастных, не способных за себя постоять? Сознаетесь ли вы в этом на воскресной исповеди? Тоже мне христиане! Да вы хуже древних римлян, со смехом скармливавших христиан диким зверям! Хорошенькое развлечение! Стыдитесь!
Она сбросила руку ошеломленного солдата.
– Я отвечу перед губернатором! И вы ответите, если попробуете мне помешать! Бесчувственные негодяи! Куда вам до индейцев, вызывающих у вас такой страх!
Пыль жгла ее босые ступни огнем. Она видела растрескавшиеся губы, сожженные солнцем лица, выражающие нечеловеческую боль. Все пленные были голы по пояс, рваные штаны почти ничего не могли прикрыть. На всех красовались следы издевательств и голода, но Доминик…
На его теле не осталось ни одного необожженного или неокровавленного дюйма. Она не сдержала слез, когда остановилась перед ним, но, поднеся к его рту бурдюк с водой, не добилась ничего – бесценные струйки текли по его подбородку.
– Пожалуйста, Доминик!..
Сложив ладони воронкой, она зачерпнула воды и поднесла ее к его разбитому лицу и потрескавшимся губам. Теперь его глаза нашли ее. Он узнал ее. Глаза имели свинцовый оттенок и смотрели безжизненно. Она просунула руку между деревянными перекладинами, чтобы дотронуться до него, но он отшатнулся, и она отпрянула. Вода полилась мимо его рта.
Его губы зашевелились, горло свела судорога.
– Уходи… – Увидев слезы у нее на глазах, он страдальчески сморщился. – Боже, Мариса! Прошу тебя… Не здесь! Не так! Я не… – Напрягшись, он прошептал: – Лучше уйди. Посмотрела – и уходи.
К Марисе подскочил солдат. Вырвав у нее бурдюк, он угрожающе занес руку.
– Это еще что такое? Разве вы не знаете, что с пленными нельзя разговаривать? Мне приказано…
Марису покинуло терпение, и она накинулась на солдата как разъяренная кошка, не утирая слез.
– Болван! Что тебе приказано? Ударить меня? Застрелить? Валяй! Бить женщин и связывать безоружных пленников проще, чем сражаться с индейцами. Валяй, если посмеешь!
Рассвирепев от оскорблений, солдат, не ожидавший такого отпора, попытался затолкнуть ее обратно в толпу, но она лягнула его босой ногой в колено и принялась царапать ему физиономию.
– Ах ты!.. – Не помня себя от обиды и от издевательского смеха толпы, солдат вознамерился утихомирить ее, швырнув в бассейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
В юбке и блузке, босая, она прошмыгнула мимо них. На сей раз ее не пытались остановить. Онемевшие бедные монахини превратились в неподвижные статуи.
Она отодвинула засов, сама приоткрыла тяжелые ворота и навсегда захлопнула их за собой. После этого Мариса бросилась бежать по красной пыли пустынных улиц, мимо домов с закрытыми ставнями, жильцы которых наслаждались послеполуденным отдыхом.
На площади стояла небольшая толпа. Одни просто глазели, другие насмешничали. Мальчишки подбирали комки земли, чтобы швырять ими в несчастных, выкрикивая оскорбления.
Мариса стала протискиваться вперед. Люди с ворчанием расступались, бросая на нее любопытные взгляды. Некоторые узнавали ее, но ей уже ни до чего не было дела.
Прежде чем оказаться в первом ряду, Мариса остановилась, чтобы отдышаться и собраться с силами. До этой минуты она не знала и не желала гадать, что ей предстоит узреть. Плаху, как в кошмарном сне? Виселицу с болтающимися телами?
Вместо этого она увидела деревянную клетку, водруженную на повозку. Ее залитые потом глаза впились в коленопреклоненных мужчин с петлями на шеях, как перед повешением. Ухмыляющиеся солдаты, стоявшие рядом по стойке «вольно», обменивались прибаутками с толпой.
Пленных выставили напоказ, как зверей, рядом с фонтаном, где журчала холодная вода. Это тоже было продуманной пыткой. Зеваки беспечно глазели на это зрелище. «Это они животные!» – думала Мариса, переводя взгляд с одного истощенного, заросшего лица на другое. Который из них Доминик?
«Его держат отдельно от остальных…» Едва припомнив эти слова Фернандо Игеры, она увидела Доминика и перестала дышать.
Все прочие пленники были прикованы за руки к крыше клетки и задирали лица кверху. Один он был повернут лицом к фонтану; веревка, надетая ему на шею, была прикручена к деревянному шесту, продетому в сгиб его локтей со спины; руки были привязаны к концам шеста, и он, стоя на коленях, не мог опустить голову, потому что иначе задушил бы себя.
Мариса издала приглушенный звук и бросилась вперед. Один из солдат, утолявший жажду из бурдюка, вытаращил глаза, когда она, обозвав его свиньей, вырвала у него из рук бурдюк.
– Эй, muchacha! – Он опустил грубую лапу ей на плечо, но она вывернулась.
– Не смей до меня дотрагиваться! Знаешь, кто я такая? Можешь спросить у губернатора!
– Так и есть, солдатик! – раздался из толпы незнакомый дружелюбный голос. – Ты не смотри на одежду. Она подопечная губернатора Элгизабаля и племянница нашего архиепископа. Спроси у капитана Игеры!
Остальные солдаты хотели было ее скрутить, но их смутил ее грамотный кастильский выговор.
– Так это вы – храброе воинство Педро Ортеги? Ничего не скажешь, настоящие герои! Да вы худшие звери, чем индейцы, на которых якобы охотитесь, а на самом деле до смерти их боитесь! Так вот за что вам платят – за охрану пленных, которые при всем желании не смогли бы шелохнуться! – Она обернулась к смущенно переминающейся толпе и с тем же презрением крикнула: – А вы? Не нашли себе лучшего занятия, чем торчать на солнцепеке и травить несчастных, не способных за себя постоять? Сознаетесь ли вы в этом на воскресной исповеди? Тоже мне христиане! Да вы хуже древних римлян, со смехом скармливавших христиан диким зверям! Хорошенькое развлечение! Стыдитесь!
Она сбросила руку ошеломленного солдата.
– Я отвечу перед губернатором! И вы ответите, если попробуете мне помешать! Бесчувственные негодяи! Куда вам до индейцев, вызывающих у вас такой страх!
Пыль жгла ее босые ступни огнем. Она видела растрескавшиеся губы, сожженные солнцем лица, выражающие нечеловеческую боль. Все пленные были голы по пояс, рваные штаны почти ничего не могли прикрыть. На всех красовались следы издевательств и голода, но Доминик…
На его теле не осталось ни одного необожженного или неокровавленного дюйма. Она не сдержала слез, когда остановилась перед ним, но, поднеся к его рту бурдюк с водой, не добилась ничего – бесценные струйки текли по его подбородку.
– Пожалуйста, Доминик!..
Сложив ладони воронкой, она зачерпнула воды и поднесла ее к его разбитому лицу и потрескавшимся губам. Теперь его глаза нашли ее. Он узнал ее. Глаза имели свинцовый оттенок и смотрели безжизненно. Она просунула руку между деревянными перекладинами, чтобы дотронуться до него, но он отшатнулся, и она отпрянула. Вода полилась мимо его рта.
Его губы зашевелились, горло свела судорога.
– Уходи… – Увидев слезы у нее на глазах, он страдальчески сморщился. – Боже, Мариса! Прошу тебя… Не здесь! Не так! Я не… – Напрягшись, он прошептал: – Лучше уйди. Посмотрела – и уходи.
К Марисе подскочил солдат. Вырвав у нее бурдюк, он угрожающе занес руку.
– Это еще что такое? Разве вы не знаете, что с пленными нельзя разговаривать? Мне приказано…
Марису покинуло терпение, и она накинулась на солдата как разъяренная кошка, не утирая слез.
– Болван! Что тебе приказано? Ударить меня? Застрелить? Валяй! Бить женщин и связывать безоружных пленников проще, чем сражаться с индейцами. Валяй, если посмеешь!
Рассвирепев от оскорблений, солдат, не ожидавший такого отпора, попытался затолкнуть ее обратно в толпу, но она лягнула его босой ногой в колено и принялась царапать ему физиономию.
– Ах ты!.. – Не помня себя от обиды и от издевательского смеха толпы, солдат вознамерился утихомирить ее, швырнув в бассейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196