Мэн свирепо зарычал, однако Элизабет не улыбнулась.
– Хорошо, бабушка, – сказал он, – я буду послушным внуком. И пригляжу за твоей заблудшей овечкой.
«Заблудшая овечка, – думал мистер Кристи, глядя на Гарден. – Такая красивая – и такая потерянная». Впервые за много лет ему захотелось написать портрет. Пальцы его бессознательно потянулись за кистью, нащупали кусочек угля. Быстрыми, уверенными движениями он принялся набрасывать лицо Гарден.
Она сидела на складной табуретке, держа на коленях альбом для рисования, среди десятка других девушек на таких же табуретках и с такими же альбомами. Девушки почти загородили для прохожих тротуар у церкви Святого Михаила. Сегодня их водили на экскурсию, посвященную гордости Чарлстона – его кованым решеткам. После долгой прогулки и осмотра балконов, оград, калиток и лестничных перил ученицы отдыхали и одновременно работали, рисуя высокие ворота, ведущие на старое кладбище.
Ворота эти были шедевром кузнечного искусства: замысловатое металлическое кружево завитков и спиралей обрамляло сверху изображения античных урн, под которыми веером расходились четыре расширявшихся кверху округлых лепестка, похожих на лопасти павлиньих перьев. Рисовать их было чрезвычайно сложно, и Гарден сосредоточенно трудилась. Шляпка у нее сползла на затылок, открыв чистые очертания лба, и, когда Гарден, подняв голову, смотрела на кованые узоры, от нежного изгиба ее шеи у мистера Кристи перехватывало дыхание. Он быстро рисовал, делал набросок на одной странице и тотчас, недовольный, переходил на следующую, пробуя снова и снова, пытаясь передать на бумаге это таинственное сочетание счастья и скорби, юности и вечности, решимости и беспомощности. Если бы он с этим справился, ему бы удалось запечатлеть самую суть легенды о спящей красавице, о жаре женственности, заключенном в хрупкую оболочку девичества, о движении жизни, еще не осознанной под сенью невинности и неведенья, о муках и великолепии будущих страстей, едва читаемых в переменчивом – то радостном, то грустном, – отмеченном одиночеством лице и в очертаниях стройной, хрупкой и беззащитной шеи.
Мистер Кристи мысленно выругался и перевернул очередную страницу. Он не справлялся, ему не хватало мастерства, но он был уже так близок к цели. Надо попробовать еще раз, а потом еще и еще.
Гарден принялась стирать неверную линию. Она уже столько раз терла бумагу в этом месте, что наконец образовалась дырка. Она тихонько вздохнула и открыла новый лист. На этот раз она начнет рисовать с урн, а не с лепестков – может быть, так будет проще.
– Привет, Гарден, у тебя отлично получается.
У Гарден от неожиданности дрогнула рука, и карандаш прочертил кривую линию через весь лист.
– Посмотрите, из-за вас я все испортила! – жалобно вскрикнула она и тут только поняла, кто подошел к ней со спины и заглянул в альбом. – Здравствуй, Мэн, – сказала она вежливым тоном.
– Извини, Гарден, я не хотел. – Мэн не обратил внимания на то, как при виде него разволновались другие девушки, – он привык к подобной реакции. Гарден представила его мистеру Кристи; узнав, что учебная экскурсия скоро кончится, Мэн сказал преподавателю, что проводит Гарден домой. Правда, он слегка удивился, почему мистер Кристи посмотрел на него так, словно готов был убить, но тут же выбросил эти мысли из головы. – Не зайти ли нам по дороге в кафе-мороженое? – предложил он своей юной кузине.
Мэн снисходительно наблюдал, как Гарден с увлечением поедает земляничный пломбир, политый сиропом. Он часто задавался вопросом, куда девается то неимоверное количество сластей, которое съедает его маленькая, тощая сестрица Ребекка. Гарден мало чем от нее отличалась в отношении сладкого, только не была тощей; она сосредоточенно поглощала пломбир, делая краткие перерывы лишь для того, чтобы задать Мэну очередной вопрос об Элизабет. Он с большим удовольствием рассказывал о бабушке.
– Она настоящая личность, – говорил он. – В войну она была совсем маленькой девочкой; когда Шерман сжег Колумбию, она сумела самостоятельно выбраться из пламени, а ее мать потерялась. И во время Реконструкции, когда люди буквально умирали с голоду, она выжила. Однако я ни разу не слышал, чтобы она плохо отзывалась о янки, ну знаешь, как другие ругают их на чем свет стоит. Она вообще никогда не говорит о войне. Я бы и не знал всего этого, если бы в детстве не просил ее рассказать мне что-нибудь.
Гарден подцепила едва не упавший на стол кусочек мороженого и съела.
– Пожалуйста, расскажи еще, Мэн. – Ее ложка деловито сновала от вазочки ко рту.
– Главное в бабушке, по-моему, то, что она никогда не жалуется. Ей пришлось хлебнуть много горя. Муж ее погиб совсем молодым, и она одна вырастила мою мать и дядю. Она работала, как мужчина. Ее брат, не твой дедушка, а другой, погиб при землетрясении; у него была фосфатная компания, бабушка ее унаследовала и поэтому смогла обеспечить детей. Она сама управляла компанией и превратила ее в одну из крупнейших в Южной Каролине. Так что свои дела она вела очень успешно. Бабушка продала компанию, когда погиб ее сын.
Гарден опустила ложечку:
– Как печально. Бедная тетя Элизабет. Как он умер?
– Утонул на «Титанике». Он прожил много лет в Европе и возвращался домой. Я помню это время, мне тогда было четырнадцать. Бабушка никогда не плакала при мне или Ребекке, но глаза у нее все время были красные, и она как будто с трудом понимала, что ей говорят.
Гарден подумала о своей матери: та тоже потеряла мужа и сына и никогда не плакала при ней и Пегги. Должно быть, она страдала молча, как тетя Элизабет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217