«Э, нет, — подумала Элизабет. — Если американец окажется старым ревматиком, Барбару это не остановит. Особенно в том случае, если это позволит ей наложить на Калхолм свою лапу. Для этого ей и безногий сгодится!»
Аппетит у Элизабет пропал окончательно. Господи, как много вдруг стало зависеть от этого незнакомца — Бена Мастерса. И в первую очередь — от его порядочности.
Порядочность, честность… Увы, почти у всех мужчин, которых она знала, эти качества отсутствовали. За исключением разве что Джейми. Но даже и он, пожалуй, не смог бы устоять перед Барбарой. Да, если Барбара чего-то захочет, она это получит. Непременно.
— Он может оказаться жирным коротышкой, — не унимался Хью. Сейчас, как ему казалось, он бил наверняка, ибо прекрасно знал, что Барбара любит красивых мужчин. При этом сам Хью несомненно был красивым.
Барбара ответила ему злобным взглядом.
— Если ты…
Слушать дальше у Элизабет просто не было сил. Она поднялась из-за стола. Ее пес, Генри Восьмой, лежавший возле стула, немедленно вскочил вслед за хозяйкой.
— Зачем ты всегда приводишь с собой в столовую эту псину? — спросила Барбара. — Не думаю, что нашему янки это может понравиться.
Огромный, лохматый Генри Восьмой спокойно потянулся, даже не покосившись глазом в сторону Барбары. Впрочем, он никогда не обращал ни малейшего внимания ни на Хью, ни на Барбару — мало ли кто вьется возле его хозяйки!
Проходя мимо Барбары, пес сильно ударил хвостом по ее стулу. Барбара испуганно подскочила, и Генри Восьмой ударил еще раз с таким вызывающим видом, что Элизабет невольно усмехнулась. Генри был еще одним яблоком раздора в этом доме, но, несмотря ни на что, постоянно крутился возле Элизабет, куда бы она ни направлялась. Ничего, американцу придется с этим смириться, независимо от того, нравится ему это или нет.
Есть три вещи, за которые она будет сражаться до конца: арендаторы Калхолма, ее пес и ее лошади.
— Откуда ты знаешь? — пожала плечами Элизабет. — А может быть, ему как раз нравятся собаки.
— Но уж, во всяком случае, не такие уроды, — поморщилась Барбара.
— Он не урод, — возразила Элизабет. Да и как ей было не вступиться за Генри? Ведь он был ее лучшим другом. И не просто лучшим — единственным. Без него Элизабет было бы совсем непереносимо в Калхолме — этот дом никогда не был для нее родным, даже тогда, когда она недолгое время считалась его официальной хозяйкой.
Однако пройдет еще совсем немного времени, и здесь воцарится новая хозяйка, эта родившаяся в Америке девочка — еще совсем ребенок, и будет распоряжаться Калхолмом много лет, пока не родит сына. Так, скорее всего, и должны развиваться события…
Ах, если бы был жив Джейми!
— Американец, если захочет, может даже свернуть шею твоей псине, — продолжала злорадствовать Барбара.
— А тебе, если захочет, может позволить жить, — парировала Элизабет.
Мысленно упрекнув себя за то, что не смогла удержаться от колкости, устав от бесконечных стычек, которые не утихали в этом доме ни на минуту, Элизабет решительно двинулась к двери:
— Пойду, выведу Шэдоу.
— Тебе не стоит ездить на нем. Это опасно, — сказал Хью, но при этом озабоченность его показалась Элизабет притворной.
Она внимательно посмотрела в глаза Хью, но не увидела в них ни хитрости, ни коварства. — Не забывай того, что случилось с Джейми, — негромко добавил он.
Не забывай! Разве такое можно забыть?
Тот день навсегда останется в ее памяти. Блэк Джек, любимый конь Джейми, вернулся с охоты один: хромающий, взмыленный, бешено косящий глазом. Бросились на поиски Джейми и вскоре обнаружили его бездыханное тело. Началось расследование, а затем было объявлено решение суда: смерть вследствие несчастного случая при падении с лошади. Но ни тогда, ни позже Элизабет не могла поверить в это. Джейми был превосходным всадником, и невозможно было представить, что он мог сломать себе шею, упав со своего любимого скакуна.
— Я помню, — резко ответила Элизабет. — Но волноваться за меня не стоит.
На короткое время в комнате повисла звонкая, напряженная тишина. Элизабет никогда и никого не обвиняла в смерти своего мужа, но и поверить в то, что она была случайной — тоже не могла.
Нет, нет, ей сейчас просто необходимо побыть одной на свежем воздухе. До сумерек еще почти час — самое время успокоить нервы хорошей скачкой.
Элизабет быстро поднялась в свою комнату, сменила платье на бриджи и рубашку, а затем поспешила к конюшням. Выходя из дома, она постаралась миновать столовую: ей хотелось избежать осуждающих взглядов Хью и Барбары. Что ж, о вкусах, как говорится, не спорят, но Элизабет давно убедилась в том, что для верховой езды нет ничего удобнее, чем брюки и свободная рубашка.
Шэдоу уже ждал ее, нетерпеливо всхрапывал и бил копытами в землю. Элизабет сноровисто оседлала его, подтянула подпруги. На конюшне она была одна. Каллум Трапп, тренировавший лошадей днем, уже ушел, не видно было и мальчишек — грумов, и Элизабет была очень этим довольна — больше всего ей хотелось сейчас тишины и одиночества. И еще — хоть на короткое время почувствовать себя свободной.
Элизабет дала коню полную свободу, и Шэдоу полетел во весь опор по широкой пустынной дороге. Засвистел в ушах холодный ветер, слились в сплошную темную полосу стоящие вдоль дороги деревья, и Элизабет почувствовала, как отступает, уходит напряжение, и все тело начинает наполняться радостью жизни и стремительного полета. Мысли ее успокоились и потекли широко и плавно. На какое-то время Элизабет позволила себе перестать мучиться грядущими проблемами, забыть и о нашедшейся племяннице, и об этом загадочном американце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113