Бен откатился в сторону и увидел на полу какое-то сияние. Огонь. Огонь от свечи, выпавшей из руки Элизабет.
Он молча оттолкнул в сторону поднявшуюся с пола женщину, схватил одной рукой горящую свечу, а другой загасил начинающий тлеть ковер. Затем одним прыжком влетел в постель и затушил свечу. Спальня погрузилась в кромешную тьму.
Ошеломленная Элизабет сидела, привалившись спиной к стене, безвольная, словно тряпичная кукла. Она не знала — плакать ей или смеяться. Глупо все получилось. С одной стороны, она чуть не устроила пожар, но с другой стороны, Бен Мастерс сам виноват: кто просил его выбивать из ее рук свечу?
Вот чертовщина. Идешь посмотреть на спящего ребенка, а нарываешься на такое.
Она заставила себя подняться на ноги. От пережитого страха они плохо повиновались, и ей пришлось опираться спиной о стену. И все же она встала, провела по лицу дрожащей рукой, поправляя сбившиеся волосы.
И в этот миг на нее снова напали — неожиданно, коварно, бесшумно. Элизабет только почувствовала, как острые когти впиваются в ее тело, раздирая тонкую ткань кружевной ночной сорочки.
Это было больно, страшно, и нервы ее не выдержали — Элизабет закричала.
— Проклятие! — сердито громыхнул из темноты голос Мастерса прямо над ее ухом. — Вы что, весь дом хотите перебудить?
Когтистая бестия приложилась напоследок еще раз к ноге Элизабет и беззвучно растаяла в темноте. Элизабет не сдержалась и послала ей вслед замысловатое ругательство, сделавшее бы честь любому завсегдатаю конюшен. Мастерс одобрительно прищелкнул языком.
Это прищелкивание окончательно вывело Элизабет из себя.
Мерзавец! Она у себя дома, в конце-то концов! Разве не так? А пока Сара Энн не обнаружилась, она была хозяйкой этого дома!
Затем Мастерс негромко сказал из темноты:
— Мы не ждали гостей, понятно?
Проклятие! Кровь прилила к щекам Элизабет. Ей и не пришло в голову взглянуть на ситуацию с этой стороны, а она и впрямь весьма двусмысленная! Ну, сами посудите: женщина оказывается в спальне мужчины среди ночи. При этом на ней всего лишь ночная сорочка, а он лежит в постели вообще нагишом. И не только нагишом, но и в полной готовности вступить в древнюю, как мир, любовную схватку — извечную сладостную схватку между мужчиной и женщиной. Что-что, а эту его готовность Элизабет очень даже хорошо успела заметить.
— Я попросила бы вас одеться, — сказала она, стараясь придать голосу уверенность. Однако фраза получилась такой напыщенной, а голос ее прозвучал так жалко, что Элизабет пожалела о том, что раскрыла рот.
— Вы попросили бы? — удивленно переспросил Бен.
Увы, он вроде бы и не замечал двусмысленности ситуации. Нет, он не джентльмен. Совершенно не торопится поправить дело. Напротив, кажется, даже наслаждается этим происшествием.
Элизабет протянула в темноте руку, тут же наткнулась на мускулистую голую мужскую ногу и немедленно отпрянула назад, к стенке.
Господи, как же ей сохранить достоинство и с честью выйти из этого дурацкого положения? Похоже, что никак. Было темно, как в чернильнице, но даже в этой темноте она мысленно видела Бена. Обнаженного. Рядом. Совсем рядом, совсем близко.
Слишком близко.
— Кошка… — слабым голосом начала она. Из темноты вновь прищелкнули языком. Затем последовало негромкое ругательство, и Элизабет оставалось только утешать себя надеждой, что произнесено оно было не по ее, а по кошачьему адресу.
— Аннабел, — жестко уточнил он.
— Папа? — послышался из соседней спальни испуганный голосок.
— Все в порядке, Сара Энн, — сказал Бен. — Это всего лишь Аннабел.
Элизабет ощутила рядом с собой движение. Тяжелая рука легла на ее плечо.
— Оставайтесь здесь, — тихо приказал Бен.
Глаза Элизабет уже немного привыкли к темноте, и она смогла рассмотреть, как Бен Мастерс встает и что-то накидывает на себя. Послышалось чирканье спички, а затем вспыхнул огонек керосиновой лампы.
Кошка быстрой тенью метнулась в соседнюю комнату, а перед собой Элизабет увидела американца. На нем были теперь надеты брюки, но грудь оставалась голой. Мощные плечи, сильные мускулистые руки… Да, Бен Мастерс был настоящим мужчиной.
В какой-то момент Элизабет захотелось броситься прочь, как та кошка, но какая-то сила удержала ее на месте.
Вообще-то, у него нет никакого права задерживать ее здесь. Она — свободная женщина. Но Элизабет было любопытно посмотреть, что же будет дальше.
«Любопытство сгубило кошку», — ни с того ни сего мелькнула в голове детская поговорка.
Она еще раз бросила взгляд на обнаженный торс Бена Мастерса. Странный холодок пробежал у нее по спине, быстро охватывая все тело. Стоящий перед нею мужчина был строен, но при этом очень силен. Его грудь казалась вырезанной из мрамора, и даже покрывавшие ее шрамы казались уместными, словно следы от резца скульптора, создавшего этот шедевр. Спутанные волосы спадали на лоб Бена, придавая ему диковатый вид.
Положительно, за всю свою жизнь Элизабет не приходилось видеть такого великолепного мужского тела.
В этой маленькой комнате американец выглядел настоящим гигантом, а своим хмурым видом мог бы отпугнуть, пожалуй, самого сатану.
Он прислушался к чему-то, недоступному слуху Элизабет, затем повернулся и исчез в соседней комнате, унося с собой лампу.
Парализованная нерешительностью, Элизабет не двигалась с места. Ноги ее словно приросли к полу. Она огляделась. В слабом свете лампы, пробивавшемся из соседней комнаты, ей удалось рассмотреть, как аккуратно сложена на стуле одежда Бена. Женскому взгляду это многое говорило о характере человека.
И тут она увидела пистолет, лежащий рядом с подушкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113