Вновь открылось кровотечение.— Промокай кровь, — велела она Джеффу. Мальчик тихо подошел к ней и стал помогать. Мэри Джо бросила на сына быстрый взгляд и увидела, что лицо его напряжено, а в уголке глаза зависла слезинка. Он еще не понял, что сострадание — неотъемлемая часть службы рейнджера. К тому времени, когда щипцы наконец наткнулись на металл, по ее лицу пот катил градом. Медленно и очень осторожно она извлекла пулю, вернее, то, что от нее осталось.Незнакомец глухо застонал, и Мэри Джо почувствовала нему жалость. А еще она торжествовала победу. Возможно, теперь у него появился шанс.Она еще раз обработала рану, присыпала ее серным порошком и зашила. Покончив с этим, она отослала Джеффа найти дощечку, которую можно было использовать для шины. Пока он отсутствовал, она зашила рану на ноге.Когда Джефф вернулся, неся крепкую прямую палку, больной был вновь укрыт. Мальчик срезал все сучки и неровности, и Мэри Джо почувствовала прилив гордости. Возможно, благодаря детству, проведенному среди рейнджеров, он часто казался старше своих сверстников.— Отлично подойдет, — сказала Мэри Джо, ласково взглянув на сына. Тот улыбнулся в ответ. — Подержи его руку, — попросила она.И снова мальчик послушно оказался рядом с ней, сосредоточенно, без улыбки, выполняя малейшие указания, чуть ли не внушая больному, что тот должен выжить.Мэри Джо аккуратно наложила шину на руку незнакомца, а затем с помощью куска простыни прибинтовала ее ж туловищу.— Он выздоровеет? — спросил Джефф.— Не знаю, — ответила она. — Мы сделали все, что могли. Если он выживет, то только благодаря тебе.Женщина обняла сына и крепко прижала его на секунду к себе, удивившись, что он позволил ей это, несмотря на стремление в последнее время быть самостоятельным. То, что ему понадобилась материнская поддержка, указывало, до какой степени его взволновал их неожиданный гость. Но Джефф тут же выскользнул из ее рук.— Принесу еще дров для очага.Ома кивнула и, присев рядом с больным, снова принялась изучать его лицо. Морщины, казалось, стали еще глубже, лицо покрывала нездоровая бледность. Дыхание было поверхностным.Господи, пусть он только выживет, молча молила она.За окном сверкнула молния, прогремел гром. Мэри Джо вздрогнула от мысли, что ему чуть было не пришлось провести ночь под открытым небом в такую погоду. К утру он наверняка бы умер.Она поднялась, зажгла вторую керосиновую лампу и вновь опустилась рядом с незнакомцем.Она сделала все, что было в ее силах.Теперь ей оставалось только ждать. Молиться и ждать. Глава 2 Боль была невыносимой, и Уэйду захотелось вновь погрузиться в забвение.Он понял, что не умер, если только это был не ад, который оказался хуже, чем он представлял. Но гори он сейчас в преисподней, как предсказывали священники, то наверняка боль не сковала бы только одну руку. Он услышал собственный стон и рискнул открыть глаза. Снова закрыл их. Потом опять открыл. Как, черт возьми, он оказался в кровати? Вряд ли в аду была принята подобная роскошь.Уэйд попытался пошевелиться, разглядеть получше плохо освещенную комнату, но боль была такой сильной, что он откинулся на подушки и закрыл глаза.Неужели он вновь обманул смерть? Почему бы ему не перестать наконец сопротивляться?До него дотронулось что-то влажное и шершавое, но не такое уж неприятное. Уэйд открыл глаза и поймал на себе серьезный неподвижный взгляд собаки, похожей на волка. Из ее рта свисал большой язык.Господи. Сон? Бред? Цербер?Собачий язык вылизал его щеку. Уэйд заморгал, оглядывая животное более внимательно. В него вперились умные любопытные глаза.В голове промелькнули воспоминания. Пейвл. Его пес, когда ему было пятнадцать…
Первое, что он увидел, вернувшись из города тем жарким днем в июле 1858 года, был Пейвл. Пес лежал у обочины дороги, неподвижный и окровавленный. Пейвл всегда терпеливо поджидал его у перекрестка, а нужно ему было всего лишь ласковое слово.Уэйд тогда еще не был Уэйдом. Он был непоседливым мальчишкой, которого звали Брэд Аллен. Он задержатся в тот день в городе из-за своей строптивости; на спор с мальчишками стянул в салуне бутылку дешевого виски, и остаток дня они провели выпивая и рассказывая друг другу небылицы. Солнце уже клонилось к закату, когда он привез домой семена, зная, что его ожидает суровый выговор, а на следующий день придется копать ямы для столбов ограждения.И все же он возвращался с радостью. Стол будет заставлен едой, найдется там место и для яблочного пирога по случаю дня рождения старшего брата. В тот день Дру исполнялось восемнадцать.Наверное, из-за этого он и задержался в городе. Брэд никогда бы не признался, что с ревностью относился к своему брату, завидуя его сноровке и тому, каким доверием брат пользовался у отца. Дру, казалось, вполне доволен жизнью на маленькой ферме, ему неведомо беспокойство Брэда, который горел желанием посмотреть весь мир.Брэд любил свою семью: отца, который иногда по вечерам играл на скрипке, мать, всегда ласковую со своими детьми, сестру Мэгги, тринадцатилетнюю девочку, обещавшую в скором времени стать настоящей красавицей. На нее уже заглядывались молодые люди из их маленького поселка на северо-западе Миссури. И, конечно же, он любил Дру, хотя не понимал привязанности брата к земле.Увидев Пейвла на обочине изрытой колеями дороги, Брэд остановился и спешился. Опустился на колени рядом с собакой, надеясь увидеть какие-то признаки жизни, но не увидел. Пес уже остыл. Его тельце было изрешечено пулями, множеством пуль. Рука Брэда замерла на большой косматой голове, и тут его внезапно охватила паника.Он опять вскочил в седло и поскакал к фермерскому домику, пришпоривая лошадь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114