Котенок умудрился развесить гирлянды из ниток по всей спальне, из одного ее конца в другой, не забыв опутать шерстью все, что находилось посередине. Он пристально посмотрел на котенка и произнес:
– Да ты, я вижу, настоящий бандит.
Тот в ответ только моргал круглыми оранжевыми глазами.
– Котята для меня все равно что члены семьи, Хэп. Без них мне трудно было бы выдержать первые месяцы после возвращения.
– Ну что ж, раз мы не едем сегодня, я могу завезти его Уиллеттам, а потом уже отправлюсь на станцию за мулами. Тогда мы будем полностью готовы к отъезду и сможем выехать завтра на рассвете.
– Да. Так, пожалуй, будет лучше всего.
Он не намерен был с ней спорить на этот счет, тем более что это означало провести рядом с ней на этой перине еще одну ночь.
– Господи, там же на плите твой кофе, Энни! – вдруг вспомнил он. – Представляю, до какой крепости он докипелся!
– Я сама им займусь. Кстати, тебя овсянка на завтрак устроит? Или разогреть кукурузные лепешки?
– Лучше лепешки, – ответил он.
– Хорошо.
Прикрывшись простыней, она потянулась за халатом, накинула его на себя и, встав с кровати, босиком отправилась на кухню. Глядя ей вслед, он с удивлением думал, что, оказывается, женщина может стать для мужчины смыслом всей его жизни. Он не заметил, как и когда с ним такое случилось, да это было не так уж и важно. Главное – он твердо знал, что готов отдать за нее жизнь. Впрочем, он прекрасно понимал, что, может быть, так и случится.
У двери она обернулась:
– Разве ты не встаешь?
– Да, конечно. Пока ты будешь готовить завтрак, я умоюсь и побреюсь. И надо еще поискать, в чем отвезти зверя.
– Это не просто зверь, Хэп, это мой котенок. Жаль, что ты не успел получше познакомиться с ним.
Паучок в этот момент был занят тем, что нападал на вышитый край наволочки.
– Знаешь, – сказал Хэп, глядя на него, – мне кажется, я больше бы сошелся с его братцем. Мне не очень нравятся разбойники вроде твоего Паучка.
– Может, он станет спокойнее, когда вырастет?
– Всякое может быть – вот вернемся и увидим.
Когда она вышла, он направился в другую спальню и, налив в тазик холодной воды, стал умываться. Плеснув в лицо воды, он взглянул на свое отражение в овальном зеркале и пробормотал:
– Седина в бороду, бес в ребро.
Но Хэп совсем не ощущал своего возраста. Он снова чувствовал себя мальчишкой.
Когда он пришел на кухню, одетый в дорогу и готовый ехать за мулами, его уже ждали кукурузные лепешки, щедро намазанные свежим сливочным маслом. Подойдя к буфету, Энни достала банку с медом и поставила ее на стол. Он заметил, что рядом с ее тарелкой стоит чашка с водой, и спросил:
– А где же твой кофе?
– Думаю, такое чудо не способен был бы приготовить даже сам Клей Макалестер, – ответила она с улыбкой. – Я думала, что не смогу вынуть ложку из этого кофе.
– Ты это говоришь потому, что не пробовала его кофе. У него ты вообще до дна не достала бы ложкой.
– Небось у тебя научился его варить?
– Хочешь, я сделаю вторую попытку?
– Лучше не надо.
Она села за стол напротив него и, окунув ложку в мед, стала лить его тонкими, тягучими струйками на лепешку, а затем спросила:
– Ты нашел, в чем везти Паучка?
– Да, в гардеробе оказался старый кофр, весь изъеденный молью, так что, думаю, котенок в нем сможет нормально дышать.
– Отлично. Не забудь, что его надо завезти к Уиллеттам по дороге туда, а не обратно. Иначе он будет страдать от жары.
– Неужели ты думаешь, что я собираюсь выслушивать его мяуканье хоть на секунду дольше, чем нужно?
– Передай Мэри, чтобы она… нет, лучше напишу ей записку, – решила Энни.
– Сомневаюсь, что она сумеет ее прочесть, – заметил он, вспомнив письмо этой достойной женщины.
– Если я ограничусь не очень сложными словами, то сумеет.
Энни встала и пошла в другую комнату. Вскоре он услышал, как она открывает ящики и что-то ищет в них. Вернулась она с пустыми руками.
– Не помню, куда задевала бумагу, – сказала она и снова села за стол. – Я хотела написать, какая еда ему нравится и чего он совсем не ест.
– Не думаю, что Мэри станет специально для него готовить.
– Разве так сложно добавить сырое яйцо в молоко? – возразила она.
– Но я могу ей это передать на словах.
– От свинины его тошнит, от костей – тоже.
– Я все запомню.
– А если она будет давать ему рыбу сырой, он есть не станет.
– Скорее всего, она определит его в сарай, – высказал он свое мнение.
– Только не это. Он там умрет с голоду, Хэп. Я ни разу не видела, чтобы он поймал хоть одну мышь.
– Тебе, Энни, могут не понравиться мои слова, но у меня такое впечатление, что от котенка нет ни малейшего проку, – сказал он специально, чтобы поддразнить ее.
– Может быть. Зато он очень забавный, хоть часто бывает невыносимым.
– А как ей обращаться с другим котенком?
– С Твеном? Ну, Твен – совсем другое дело. С ним никаких проблем. В этом смысле он похож на тебя. Ест абсолютно все, за чем не нужно охотиться. Я даже однажды видела, как он ел сырые бобы. – Она отрезала кусочек лепешки и поднесла его ко рту. – Где же, интересно, мои письменные принадлежности? Не могла же я их упаковать. Мне трудно представить, что я сделала это. На днях писала Коре, а вот куда их потом дела…
– У меня есть бумага, Энни. Я дам тебе листок.
Хэп уже покончил с едой и, встав из-за стола, отправился в другую комнату. Возвратился он с блокнотом и карандашом в руке.
– Ну вот, напиши все, что считаешь нужным, а я уж позабочусь, чтобы это попало к миссис Уиллетт.
– Там у тебя на первых страницах письмо, – пробормотала она, поднося ко рту чашку.
Он с удивлением взглянул на нее:
– Ты что, его видела?
– Да, когда ждала тебя в повозке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93