– Если бы я хоть немного соображал, то должен был бы понять, что слишком тороплю события. Я, в общем-то, и понимал это, но, черт побери, очень уж мне хотелось верить, когда я смотрел на вас, что я вам не совсем безразличен.
Он не мог найти нужных слов, чтобы объяснить ей, насколько страдает от одиночества. Поднявшись с кровати, он лишь коротко произнес:
– Что ж, по крайней мере, можете быть уверены – это больше не повторится.
Когда он уже выходил из комнаты, она подняла голову и прерывистым голосом проговорила:
– Нет, дело не в вас, а во мне.
Он остановился и повернулся к ней, а она, судорожно сжав пальцы, прошептала:
– Вы сказали, мы оба калеки. Так вот, калека из нас я одна.
– Не стоит этого говорить, Энни.
– И я не хочу ею быть, Хэп.
– Вам предстоит жить одной, и, может быть, одиночество вас излечит.
– Но одна я тоже не хочу оставаться. Я бы все отдала, чтобы жизнь моя стала такой, как прежде.
– Я вас понимаю. – Он распрямил плечи, глубоко вздохнул и сказал: – Спокойной ночи, Энни. Если вы меня не увидите, когда встанете, значит, я уже на пути в Ибарру.
– Вам не обязательно уезжать, Хэп. Останьтесь хотя бы на Рождество.
– Нет, не могу. Вы не первая женщина, с которой я веду себя по-дурацки, но у меня, по крайней мере, есть одно правило – с одной и той же женщиной это не должно случаться дважды.
Дверь за ним закрылась, и она осталась одна в темноте. Раздевшись, она снова легла в постель, чувствуя себя покинутой. И в самом деле – когда он уедет, ее ждет полное одиночество. Ей останется лишь одно: мечтать о том, что когда-нибудь удастся найти Сюзанну, но разве можно жить одними мечтами? Хотя, с другой стороны, выбора у нее нет.
Она еще долго лежала без сна, и как раз в тот момент, когда ее сознание стало затуманиваться, она вдруг почувствовала, как по одеялу ступает что-то очень легкое, направляясь к изголовью кровати. Когда пушистое, маленькое тельце уютно устроилось на ее плече, ночная тишина наполнилась громким мурлыканьем. Она высвободила из-под одеяла руку и стала гладить котенка по длинной, шелковистой шерстке, а тот в благодарность лизнул ее в шею шершавым, как наждачная бумага, язычком. Сказав себе, что котенку на сегодня хватит ласк, она перестала его гладить и пододвинула к себе поближе этот теплый живой комочек. И в тот момент, когда ее сознание вновь готово было погрузиться в глубины небытия, в ушах явственно прозвучал голос Хэпа Уокера:
– Энни, я хочу избавить вас от боли! Я хочу, чтобы вы снова почувствовали себя женщиной!
Как будто это так просто. И как будто она могла ему такое позволить. С этой стороной ее жизни покончено. Раз и навсегда.
13
Весна на ранчо Ибарра-Росс пришла в том году очень рано – к середине марта температура уже поднималась до тридцати градусов. Это типично для Техаса: если вам не нравится погода в каком-нибудь месте, вы можете отъехать миль на сто в любом направлении, и вам покажется, что там чуть ли не другое время года. А Хэпу, как никогда раньше, не сиделось на месте. Ему не терпелось уехать – куда угодно, но лишь бы уехать.
Скорее всего, ему придется выбирать между двумя округами – Бланко и Карнз. В обоих местах ему предложили работу шерифа: в Бланко – за сорок долларов в месяц плюс жилье за зданием тюрьмы, в Карнзе – за шестьдесят пять, но жилье нужно будет искать самому. Округ Бланко отличался холмистой, пересеченной местностью, жарким климатом и большими скотоводческими ранчо. Ну а Карнз был примечателен Хеленой – маленьким городком, расположенным между Тропой Чихуахуа, с одной стороны, и дорогой из Сан-Антонио в Индианолу, с другой. Городок этот кишел ковбоями, бродягами, картежниками и вооруженными бандитами. Для большинства из них жизнь в Хелене была хоть и дешевой, но короткой. Он бывал там и видел все это своими глазами.
Как только у Аманды родится ребенок, он будет считать себя вправе уехать от Клея и начать жить своей собственной жизнью. Поэтому он решил серьезно подумать над поступившим из Хелены предложением, хотя и знал, что Клею это не очень понравится. В последнем письме, полученном Хэпом от городского совета, ему давали понять, что они готовы платить ему дополнительно десять долларов в месяц, чтобы «привлечь к этой работе человека с вашим именем». Это была не такая уж большая плата за постоянный риск, но главным для него были не деньги, а возможность действовать, не позволять совершаться злу.
Конечно, быть окружным шерифом – не совсем то, к чему он привык. Ему предстоит поддерживать порядок на сравнительно ограниченной территории – в главном городе округа Хелене и его окрестностях. И для того, чтобы иметь дело с хулиганами и буянами на улицах или в салунах, понадобятся другие методы и приемы, чем те, которые он использовал, преследуя индейцев и преступников по каньонам и пустыням. Но за всю жизнь он еще не встречал человека, перед которым дрогнул бы или которого не смог бы поставить на место, а это основное. Лишь тогда, когда он больше не сможет этого делать, наступит время уйти в отставку. А пока что ни присутствия духа, ни отваги ему не занимать.
Хоть это ему и не совсем по пути, но он обязательно заедет в Сан-Сабу, просто для того, чтобы посмотреть, как там идут дела у Энни Брайс – только для этого, уверял он себя. Последнее время он о ней часто думал – чаще, чем мог от себя ожидать. Впрочем, разве не естественно, что он хочет узнать, как она управляется с фермой и помогает ли ей Уиллетт выращивать кукурузу, как обещал? Нет, он, конечно же, снова пытается себя обмануть. На самом деле ему хочется посмотреть, настолько ли она хороша, как ему запомнилась, и подпадет ли он снова под воздействие ее чар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93