— Готова спорить.По настоянию Элпин они обедали в кабинете. После еды она налила Малькольму бренди и села на подлокотник его кресла, держа мужа за плечо.— Когда начнут убирать урожай? — поинтересовалась она.Малькольм выглядел так, как и должен выглядеть довольный жизнью муж. Он вытянул ноги, держа в ладони стакан с бренди и слегка покачивая его.— На следующей неделе. Не могу сказать, что меня это радует.— Достаточно ли у тебя работников? Запрокинув голову, он сурово взглянул на нее.— Если ты хочешь предложить свою помощь, то забудь об этом. Я не позволю тебе, Элпин, работать в поле.Неужели он подозревает, что она беременна и заботится об ее здоровье и благополучии ребенка? Нет. Он просто упрямится. Эту черту его характера Элпин давно изучила.— Не позволишь? Это попахивает деспотизмом…Он улыбнулся:— Называй как хочешь, но я предпочитаю, чтобы ты услаждала мой вкус и зрение, а не натирала себе мозоли на руках.Он не может быть таким заботливым после того, как вынудил ее вступить в этот позорный брак. Неважно, что идея принадлежала ей; она имеет полное право сердиться. Иначе ей не вынести фальшивые признания в любви. Она не должна забывать о своей задаче.— Мне нравится, — с притворным сожалением призналась Элпин, — удовлетворять твой аппетит.Он многозначительно посмотрел на нее.— Это обстоятельство, — он погладил ее по бедру, — разжигает вышеозначенный аппетит еще больше.Его прикосновение заставило Элпин вспомнить, как они занимались любовью, но она усилием воли подавила вожделение, вспоминая о предательстве Малькольма.— Малькольм Керр! Ты способен превратить в непристойность даже обычное приветствие!— Этим утром именно ты была непристойна. А я, если ты соблаговолишь вспомнить, был несчастной связанной жертвой.Пристыженная, Элпин отвела глаза.— Я развязала тебя перед тем, как…— Перед чем? Перед тем, как оседлала меня и довела несчастного тихоню до изнеможения?Она расхохоталась:— Если ты тихоня, то папа римский — еврей. Прекрати уходить от разговора. Мы говорили о сборе урожая. Если верить записям в гроссбухе, в прошлом году урожай был скудным.— Как ты узнала?Она смотрела на его макушку. В черных, как вороново крыло, волосах играли отблески света от лампы. Будут ли у ее ребенка такие же роскошные волосы? Кто это будет — крепкий парнишка, жаждущий узнавать новое, или девочка с карими глазами и обаятельной, как у ее отца, улыбкой?— Элпин?Она отвлеклась от мыслей о материнстве. У нее еще будет время подумать о ребенке.— Я сравнила записи за два последних года. Он провел пальцами по ее колену.— Зачем?Она подавила чувственную дрожь и сосредоточилась на его словах. Неужели он что-то заподозрил? Нет, просто любопытствует.— Мне было интересно. Не забывай, я твоя служанка и твоя экономка.— И моя жена.Его временная жена. Не желая сожалеть о том, чего никогда не будет, Элпин поддержала разговор.— Верно. Значит, все, что касается тебя, касается и меня.Он удовлетворенно хмыкнул и отхлебнул бренди.— В этом году урожай будет лучше. Шли дожди, и благодаря скоту у нас было много удобрений.Элпин решила перейти к делу.— Что, если в твое отсутствие кто-нибудь захочет приобрести овцу или корову?— Сомневаюсь, что это случится. Но ты всегда можешь сказать, чтобы зашли через месяц.Этот разговор ни к чему не приведет. Нужна хитрость.— Судя по всему, ты считаешь, что я не способна даже продать корову.Он начал осторожно приподнимать ее юбку.— Я считаю, что ты могла бы продать угольную шахту в Ньюкасл.Если бы у нее была эта чертова угольная шахта, она не забеременела бы и никак не влюбилась бы в мужчину, которого интересуют только постель и политика.— Ты льстишь мне потому, что удачно отделался: тебе не пришлось покупать подарок невесте.Он чуть не подавился.— Я так и знал, что ты хочешь от меня чего-то большего, нежели воссоединение с Мак-Кеями. Но чего?Встреча с Мак-Кеями была нужна ему, а не Элпин. Следуя своему плану, она уклонилась от ответа на вопрос.— Это шутка, Малькольм. У меня есть все, что нужно, за исключением того, что от безделья я не знаю, чем заняться.— Это скоро пройдет. Для всех найдется дело.Он говорил об урожае.— Только не для меня. Все, что мне позволено — это готовить и прогонять покупателей скота, — Элпин прищелкнула пальцами. — Ох, чуть не забыла. Ты обещал показать мне письмо Кодрингтона, — она затаила дыхание, ожидая, что он попадется на эту приманку.— Какое отношение это имеет к тому, что тебе нечем заняться?— Ну… — Она погладила его шею. — Поскольку я знаю о плантации больше, чем ты, ты можешь отдать мне «Рай» в качестве свадебного подарка.Его рука замерла. Юбка Элпин опустилась на место, закрыв ее колено.— Зачем он тебе?Здесь лгать не понадобилось.— Я выросла там, Малькольм. Я знаю рабов так же, как ты своих солдат. Я не смогу простить себе, если новый владелец будет плохо обращаться с ними.— Они хорошо относились к тебе?Она подавила приступ тоски по дому и любви.— Да, очень. Я боюсь, что чужой человек не поймет их. Ты не представляешь, как некоторые жестоки к рабам.— Расскажи.— Женщин заставляют рожать, причем не только от рабов. На некоторых плантациях детишки потрясающе похожи на хозяев.— Отвратительно.— Да, но бывает хуже. Часто малышей забирают у матерей и продают. Представь: продавать собственных детей соседям!— Разве закон не требует гуманности по отношению к рабам?— Белые сами создают законы, заботясь лишь о прибыли. Но на плантации «Рай» никогда не бывало такого. Если ты позволишь мне заниматься этим, я прослежу, чтобы там все шло как подобает.— Ты никогда не могла стерпеть дурного отношения к живым существам, правда, Эл — пин?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97