Женщина снова ждала ребенка, и, судя по большому животу, прикрытому широкими юбками, ему предстояло появиться на свет не позднее, чем через месяц. Лайм мысленно чертыхнулся. Крестьянка уже родила четверых и взяла на воспитание еще троих. Как же она собиралась справляться с восемью?Посмотрев внимательно на каждого из своих подопечных, лорд Фок отметил то же, что сразу бросалось в глаза при виде Оливера: лицо Мейнарда. Все трое появились на свет от его семени, которое младший сын Монтгомери Фока небрежно разбрасывал повсюду. За последние пять лет Лайм собрал незаконнорожденных детей брата и привел их в эту крестьянскую семью. Первым здесь появился Майкл, чья мать умерла при вторых родах. Затем Эмрис — его мама погибла, попав под плуг. И последней стала Гертруда. Год назад ее мать, бросив дочь на произвол судьбы, сбежала с бродячим торговцем.Тяжело вздохнув, Лайм достал из кошелька три монетки и положил по одной на ладошку каждому из детей. Потом под радостные крики малышей он пересек комнату и, подойдя к хозяину дома, передал ему кошелек.— Сообщите, если потребуется еще.
Приподняв голову с подушки, Джослин взглянула на залитое солнечным светом окно. Неужели она проспала остаток дня и всю ночь?— Мама!Повернувшись, женщина встретила взгляд сына. Он сидел рядом с кроватью, опираясь подбородком о матрас.— Хочешь забраться ко мне?Энергично тряхнув головой, Оливер посмотрел на покрывало и провел пальцами по оборкам.— Эта кровать не такая большая, как кровать папы, — заметил он.Немного разочарованная отказом сына Джослин уточнила:— Не такая большая, да?— Да! — воскликнул Оливер. — Кровать папы… — шагнув назад, он развел руками, — большая, как наша комната.Мать улыбнулась.— Правда?— Угу.Она встала с постели на пол.— Ты покажешь мне ее потом, хорошо?— Хорошо.Опустившись на колени, Джослин обвила руками хрупкое тельце сына.— Сначала обними меня, как делаешь каждое утро, а затем мы оденемся, спустимся вниз и позавтракаем.Как она и ожидала, Оливер решил поиграть с ней. Склонив голову, чтобы мать не заметила его лукавую улыбку, он скрестил руки на груди, поглядывая на нее из-под опущенных ресниц.— Ты совсем не обнимешь меня? Даже немножечко? — начала ласково уговаривать его Джослин.Мальчик покачал головой.Зная, чего он ждал, женщина тяжело вздохнула и обиженно надула губы.Радостно засмеявшись, Оливер бросился к матери и обвил ее шею руками. В ответ Джослин, улыбаясь, тоже обняла его, тем самым завершив утренний ритуал, который повторялся изо дня в день на протяжении последних шести месяцев.— Хочу есть, — заявил малыш, освобождаясь из объятий матери.Поднявшись на ноги, Джослин обвела взглядом комнату в поисках одежды.Словно угадав мысли матери, Оливер указал на опоясанный железными обручами огромный сундук, стоящий рядом с кроватью.— Эмма положила одежду туда.Подойдя к сундуку, женщина подняла крышку. Справа лежала аккуратно сложенная стопка детских вещей, слева — женская одежда. Бегло взглянув на содержимое сундука, она нахмурилась.— Но здесь не наши вещи, Оливер. Ты знаешь, что Эмма сделала с нашей одеждой?— Она постирала ее, но мы можем носить эту.— Так сказала Эмма?— Ага.Джослин предпочла бы надеть свое платье, однако не оставалось ничего другого, как воспользоваться вещами, лежавшими в сундуке.Одев Оливера, она выбрала самый простой наряд, который, несмотря на скромность, был значительно богаче и красивее любого из ее собственных. Когда женщина подняла платье, чтобы надеть, из вороха складок неожиданно что-то выскользнуло и со звоном упало на пол.Нахмурившись, вдова порылась в опилках, покрывавших пол, и подняла монету, заблестевшую в солнечном свете.— Что это, мама? — оживленно спросил мальчик.Женщина с интересом покрутила ее в руке.— Это деньги, — задумчиво ответила она, разглядывая сделанную из чистого золота и имевшую солидный вес монету. На нее, несомненно, можно прокормить человека почти месяц. Как странно!С горящими от любопытства глазами Оливер придвинулся к матери.— А откуда взялась монета?Джослин улыбнулась.— Если бы я не знала, что подобное невозможно, я бы решила, что она упала с неба.Ребенок начал внимательно разглядывать потолок.— А разве она не с неба упала?— Думаю, монета просто застряла в складках платья.— А-а, — разочарованно протянул Оливер.Мать ласково взъерошила волосы на голове сына. Затем, решив позднее отдать деньги Лайму, она спрятала их под стопкой одежды на дне сундука и привела себя в порядок.— Чуть не забыл тебе сказать, — произнес мальчик, выходя из комнаты и направляясь к лестнице.— Что? — удивленно спросила Джослин.— Что папа умер.В следующее мгновение женщине показалось, что ее сердце перестало биться. Она остановилась как вкопанная и уставилась на сына, который как ни в чем не бывало продолжал шагать по коридору.— Оливер, — от волнения с трудом переводя дыхание, позвала мать.Малыш с неохотой оглянулся.— Что?— Иди ко мне, мне нужно поговорить с тобой.— Я хочу есть, — напомнил он.— Знаю, но прошу подождать несколько минут.Оливер послушно, хоть и с недовольным видом, повернул назад.Присев перед сыном, Джослин убрала прядь непослушных волос с его лба и осторожно спросила:— Кто сказал тебе, что твой папа умер?— Дядя Лайм.Женщина сжалась в комок от напряжения. Как этот человек посмел рассказать ее сыну о смерти отца? Он не имел права! Она собиралась поговорить с Оливером и объяснить ему все, но немного позднее, когда они освоятся в Эшлингфорде. Джослин тяжело вздохнула.— И что же он тебе сказал?Ребенок с озабоченным видом почесал затылок.— Что папа упал с лошади и поэтому умер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109