Вообще говоря, его едва ли можно было осуждать за эту перемену. Их любимый папочка не знал удержу в своем пристрастии к лошадям и азартным играм. Унаследовав Хэверседж-Парк, Хьюго только колоссальным усилием воли сохранил усадьбу для семьи, не допустив ее продажи в уплату отцовских долгов.
Бедный папа, бедная мама!
И бедный Хьюго…
При звуке раздавшегося в этот момент голоса Хью ее сочувствие как рукой сняло. Когда через резную дубовую дверь кабинета до Констанции донеслось глуховатое отрывистое «Войдите!», храбрость окончательно покинула ее. Всхлипнув, она попыталась вырваться, но Джудит держала ее крепко.
— Трусиха! — воскликнула она, поворачивая ручку двери.
Широко распахнув дверь, Джудит втолкнула сестру в просторную комнату; Констанция с трудом удержалась на ногах.
Брат сидел за столом в дальнем конце обшитого дубовыми панелями кабинета и что-то писал в конторской книге. В последнее время это было, пожалуй, основным его занятием.
Перестав писать, Хью бросил беглый взгляд на сестер, обмакнул перо в чернильницу и снова принялся за свое дело. Констанция заговорила было, но он остановил ее предостерегающим движением руки.
— Минуту, — сказал он вполне добродушно, продолжая писать. — Дайте мне закончить, и я вас выслушаю.
Царапанье пера по бумаге отдавалось в ушах Констанции, как своеобразная музыка. Она даже начала притоптывать ногой, настолько этот звук напоминал ей прелюдию Баха, которую она утром разучивала на фортепьяно.
Она ждала и ждала, но эти звуки не прекращались.
На этот раз, в надежде привлечь внимание Хью, заговорила Джудит — у нее всегда было меньше терпения, чем у остальных. Но последовал новый предостерегающий жест, и Джудит, проворчав что-то недовольно себе под нос, уселась в золоченое кресло у камина слева от письменного стола.
Констанции садиться не хотелось: она больше часа просидела за фортепьяно и была не прочь немного поразмяться. Взгляд ее обратился к столу красного дерева, стоявшему посредине комнаты на красном с черным ковре. В ящиках стола когда-то хранились карты, принадлежавшие одному из их предков — известному адмиралу, жившему в семнадцатом веке. Хью держал в них планы земельных угодий семьи Рейнворт.
Один такой план лежал на столе, он-то и привлек внимание Констанции. Она подошла ближе, чтобы получше его рассмотреть.
Вскоре после того, как Хьюго стал шестым виконтом, он взял себе в привычку выезжать по утрам верхом в любую погоду для осмотра своих владений, акр за акром. И только сейчас, глядя на план поместья, Констанция поняла, какой это огромный труд. Земельные владения Рейнвортов простирались на много акров, и, помимо всего прочего, сам по себе ландшафт отличался большим разнообразием. Дербишир никак нельзя было назвать равнинным графством — он находился в предгорьях Пеннин, где возвышенности, долины и реки чередовались с другими возвышенностями, долинами и реками.
Земли Хью были так же разнообразны по своему ландшафту, как и остальной Дербишир. Северная часть Хэверседж-Парка была холмистой, в то время как южная, более ровная, предоставляла лучшие возможности для земледелия. Тут и там виднелись дубовые и буковые рощи; над красивыми долинами, где бежали быстрые речки, как по волшебству, вдруг поднимались холмы, и над реками нависали скалы. Об одной из них даже рассказывали ужасную историю: с этой скалы бросилась в воду покинутая возлюбленным девушка.
Как всегда, Констанция ощутила трепет восторга при мысли о такой любви, когда смерть бывает предпочтительнее разлуки с любимым. Джудит обычно презрительно усмехалась над подобными глупостями, но Констанция даже сочинила целую повесть о бедной девушке. Когда-нибудь она надеялась ее опубликовать, но пока что ей никак не удавалось закончить свое произведение. Как раз в тот момент, когда вдохновение озарило ее, они с Джудит получили в высшей степени заманчивое приглашение от одной подруги из Хэмпшира. Констанция надеялась, что ей удастся там плодотворно поработать, однако вскоре выяснилось, что неподалеку от того места, где жила подруга, расквартирован полк. Так что, пока они с Джудит гостили в Хэмпшире, она как-то не могла сосредоточиться на этой печальной истории в обществе блестящих молодых офицеров…
Со вздохом Констанция снова занялась картой. В Хэверседже ей уже давно не представлялось случая повеселиться — Хью был слишком занят, чтобы принимать и развлекать их друзей и знакомых, но Констанция все же гордилась своим домом, хотя иногда и желала, чтобы к нему вернулась хоть какая-то доля его прежнего оживления.
Глядя на многочисленные пометы на карте, она узнавала почерк брата — болото, скалы и оползни, заброшенная шахта, места обитания перепелов и тетеревов и, наконец, слова «плавиковый шпат» с последующим вопросительным знаком. Чувство, близкое к благоговению, охватило Констанцию, но вместо того, чтобы сковать ей язык, развязало его.
— Ты уже закончил осмотр наших земель, Хью? Представляю себе, как гордился бы тобой папа!
Брат снова обмакнул перо в чернильницу, но на этот раз поднял на Констанцию глаза и даже слегка улыбнулся.
— Нет еще, — сказал он. — Осталось еще одиннадцать акров.
— Какие-то там, наверное, откопал сокровища?
Он кивнул:
— Да, я говорил вам, что мы нашли еще один из этих курганов с остатками изделий из глины и кости. Сиддонс считает, что ему не меньше двух тысяч лет. Не нужно особого воображения, чтобы судить о том, как давно уже существует наш остров.
— Мистер Белпер только на прошлой неделе показывал мне свои находки. Какие-то причудливо вырезанные кости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81