Из ее памяти никак не шла сцена их последней встречи, когда он передал ее в руки Тристана.Но, опомнившись, она вспыхнула и опустила глаза, чтобы как-то сгладить неловкость.– Меня интересует ваша точка зрения, миледи, – Женевьева непонимающе взглянула на него. – Вы все еще видите во мне монстра?– Ваше Величество, я никогда не считала вас монстром.– Разве? – король шагнул вперед.Женевьева видела, что Генрих внимательно ее разглядывает, но никак не могла понять, какое же впечатление произвела на него. Лицо короля было абсолютно непроницаемым.– Нет, нет, – запротестовала она и беспомощно развела руками. – Сир, я могу сказать вам только, что поступила согласно данной мною присяге.– А теперь?Женевьева смутилась.– Теперь?– Вы замышляете заговор? – прямо глядя ей в глаза, спросил король.Мысль, что она что-то может замышлять, будучи беременной и постоянно находясь в своей комнате, показалась Женевьеве настолько забавной, что она не смогла сдержать смеха, но тут же прервала себя, испуганно зажав рот рукой.– Не тревожьтесь, – проговорил Генрих, медленно осматриваясь. – Я люблю искренность. А теперь скажите мне, вы счастливы?– Счастлива? – сейчас Женевьева уже овладела собой, и постаралась не показывать своих чувств. – Я не знаю, что вы имеете в виду.Король устроился в кресле напротив Женевьевы и кивнул, доброжелательно улыбаясь, давая понять, что она тоже может сесть. Она неуверенно опустилась.– Счастье, миледи, это когда желаешь кому-то добра, думаешь о ком-то, любишь кого-то.Женевьева вспыхнула.– Я не могу сказать, что я на самом деле счастлива.– Вы бы предпочли оставить Англию?Женевьева заколебалась.– Ваше Величество, вы – король. Я присягнула Ричарду, и когда он погиб, собиралась присягнуть вам, но… – Женевьева пожала плечами и печально улыбнулась: – Но вы отторгли мои владения и передали их Тристану де ла Теру. Я не могу получить их обратно, поэтому и не могу быть счастливой.– Вы все еще так сильно ненавидите его?Вопрос застал Женевьеву врасплох, и она очень осторожно ответила на него.– Разве можно ожидать, чтобы я любила победителя, который отнял у меня все?– Миледи, я задал вопрос, – напомнил ей Генрих и в его голосе зазвучали нетерпеливые нотки. Он наклонился вперед. – Я спросил вас, вы все еще ненавидите Тристана де ла Тера?Женевьева почувствовала, что снова краснеет и, опустив глаза, тихо сказала:– Мне кажется, что наши отношения очевидны.– Ваши отношения были очевидны, прежде чем они начались, – негромко сказал король. Женевьева снова подняла на него взгляд. Она с удивлением отметила, что Генрих не питает к ней зла и спросила себя, почему же он так настойчиво требовал от ее отца, чтобы тот сдал Эденби, когда Генрих пришел из Бретани.Генрих улыбнулся, угадав ее мысли.– Ваш отец был моим ярым противником, а меня это очень раздражало, ведь вы знаете, что исход войны был ясен… – Генрих поднял руку, и Женевьева поняла, что он пытается оправдаться в ее глазах. Он внезапно встал, подошел к окну и повернулся к ней лицом. – Вы не желаете появляться на наших приемах. Вас тяготит ребенок? Какие у вас намерения?– У меня нет намерений, сир.– Вас страшит будущее?– Нет, – просто ответила Женевьева.– Вы расстраиваетесь от того, что ваше дитя будет бастардом?Женевьева спокойно посмотрела на короля. Этот вопрос не поставил ее в тупик:– Как известно, бастарды многого добивались в этой жизни, сир.Генриху понравился ее ответ, и он рассмеялся.– Ах да, вы намекаете на моего бофортского предка-бастарда. Но ведь Джон Гонт женился на своей свинарке, и все закончилось хорошо. Вам никогда не приходило в голову, что де ла Тер может захотеть взять вас в жены?Женевьева встала.– Нет, Ваше Величество, ибо я никогда не выйду замуж за него. Я не смогу…– Не сможете? – король высоко поднял брови, – вы не сможете выйти замуж за человека, от которого у вас скоро будет ребенок?– Этот человек повинен в смерти моего отца, Ваше Величество, и он уже доказал, что может отнять у меня все. Но любовь и верность остаются моими, и я отдаю их по собственному выбору.Король опустил глаза, и Женевьеве показалось, что он загадочно улыбнулся каким-то собственным мыслям.– Скажите, миледи, а вы отдадите их мне?– Ваше Величество?– Любовь и верность, моя леди Эденби, ведь вы верны?– Да, Ваше Величество, ведь вы – король, наш повелитель.– Но вы бы бежали в Бретань, если бы вам представилась такая возможность?– Если честно, то да.– Я хорошо отношусь к Герцогу Бретанскому, мы всегда дружили как вы знаете, я был его гостем.Женевьева молчала. Король пристально смотрел на нее несколько мгновений и затем спросил, удобно ли ей. Она ответила, что да. Женевьева увидела, что король собирается уходить. Но она не могла ему позволить сделать этого, прежде, чем не узнает о Тристане. Женевьева, стараясь говорить спокойно и безразлично, спросила:– Ваше Величество, могу я узнать у вас, как идут дела в Ирландии?– Сейчас очень хорошо, мы разбили этих лордов-бунтарей.Сердце Женевьевы забилось сильнее, а ребенок, как будто слышал разговор, шевельнул ножкой.– Тогда… Тристан де ла Тер должен скоро вернуться?– Скоро вернуться? – переспросил Генрих. – Он приехал прошлой ночью. До свиданья.Женевьева не ответила и была рада, что король не обратил на нее внимания. Она прошлась по комнате и, когда дверь за королем закрылась, опустилась в кресло, едва сознавая, что чуть не промахнулась.Внезапно она ощутила приступ ярости, подобно горящей лаве вулкана, захлестнувшей ее изнутри, и приступ нестерпимой боли.Он вернулся в Лондон. Он здесь… Он где-то здесь, совсем рядом. Он приказал, чтобы ее привезли сюда из Эденби, и после всех этих долгих месяцев даже не побеспокоился, чтобы повидать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154