Тристан вежливо поклонился. Ему вовсе не хотелось тратить свое время сперва в Лондоне, а потом в военном походе, он хотел поскорее вернуться в Эденби.– Как обстоят дела в твоем новом поместье, – неожиданно поинтересовался король.– Довольно хорошо, – ответил Тристан. Генрих кивнул, не сводя глаз с Тристана.– А леди Женевьева?– С ней все в порядке.Внезапно Генрих пожал плечами и ухмыльнулся. Дела были окончены, можно было немного расслабиться.– Ты был прав, когда потребовал от меня обещания относительно этой девицы. Я бы имел хорошую прибыль, выдав ее за кого-нибудь замуж! Я стал бы ее опекуном и мог получить довольно приличную сумму денег от многих претендентов на ее руку и сердце и у нас, и за границей.– Но вы дали свое обещание, Ваше Величество.– Да, да и не собираюсь его забирать, так какие же у тебя планы относительно будущего? Ты ведь не собираешься жениться?– Жениться? – Тристан почувствовал, как по его спине побежали мурашки. Все, что в его воспоминаниях было связано с браком, напоминало о смерти. С некоторых пор его стало ужасать это слово, и он считал, что даже само его произнесение оскорбляет память о Лизетте.«Жениться? На Женевьеве, на этой женщине, на этой ведьме с золотыми волосами? Той, которая пыталась убить его, похоронила его заживо, и кто теперь, во имя справедливости, является его собственностью? Его любовницей, пусть даже возлюбленной, он страстно желал ее, но она никогда не станет его женой!» – эта мысль мгновенно пронеслась в голове Тристана.– Нет, сир, я никогда не женюсь повторно, – ответил он королю.Генрих вздохнул:– Ты слишком большое значение придаешь браку, Тристан, личное значение. На самом же деле – это чаще всего своеобразный контракт между двумя семьями, нежели чем между мужчиной и женщиной. Ты молод и женишься снова.Тристан снисходительно улыбнулся.– Нет, я не женюсь снова.Генрих пожал плечами.– В таком случае, когда-нибудь в будущем, тебе придется отпустить эту девушку ко мне.Тристан крепко сжал губы. Он понял, что Генрих хотел бы заполучить Женевьеву. Но даже король, вернее особенно король, не мог взять свое слово назад. А Тристан никогда не откажется от нее, разве только, если она внушит ему отвращение.Они перебросились с Генрихом еще несколькими словами, и Тристан вышел. Забрав свои вещи с постоялого двора, где остановился, он разместился в комнатах, предоставленных ему во Дворце.Наступили сумерки, приближалось время обеда, но Тристану совсем не хотелось есть. Он улегся на кровать и уставился в потолок, размышляя о сэре Гае. Тристан не мог себе представить как мужчина – любой мужчина! – мог использовать женщину, в данном случае Женевьеву, в качестве инструмента для совершения убийства, если даже она сама не слишком заботилась о своей чести. Отец или жених, или брат никогда бы не позволили девушке таким образом запятнать себя.Но он видел, какими глазами Гай смотрел на Женевьеву, в ту роковую ночь. Он вспомнил, как этот, с позволения сказать, мужчина бледнел всякий раз, когда он, Тристан, касался Женевьевы, и понял, что Гай влюблен в нее. «Может быть этот человек – просто дурак! – подумал Тристан, – ибо только дурак способен разлюбить ее».И Тристан задумался о самом себе, удивляясь, почему у него так щемит сердце.– Я околдован, – заключил Тристан, – пусть так, я останусь околдованным, но я никогда не влюблюсь снова, – пообещал он себе.Любовь – это нежное трепетное чувство, которое он испытывал к Лизетте. Любовь – это счастье, которое было в ее глазах, когда она пообещала ему сына.Как давно все это было. Тристан внезапно ощутил боль, острую и непереносимую боль. Но боль не осталась с ним, она вспыхнула и пропала, уступив место желанию, которое он испытывал к Женевьеве.– Да, я околдован! – громко сказал он и тут же выругался, ибо ему страстно захотелось вернуться к ней, в Эденби. Мгновенно вскочив с кровати, Тристан подумал, что ему нужно одеться к обеду, не исключено, что он скоро проголодается, но, несмотря на это у него не было особого желания появляться среди придворных. Он встал и, так как было уже темно, зажег свечи. Эденби и его колдунья будут ждать возвращения своего хозяина, не было крайней необходимости в его присутствии там. Женевьева останется в своей башне просто потому, что он – победитель!Тристан вышел из своих апартаментов и на минуту задержался в коридоре, снова вспомнив о сэре Гае. У Женевьевы не остается иного выбора, кроме как дожидаться его, Тристана, потому что сэр Гай, который использовал ее, вовлек ее в предательство, обесчестил ее, едет вместе с ним на подавление мятежа. Это было величайшей иронией. Тристан мрачно улыбнулся.– Будьте благодарны мне, сэр Гай, за то, что она не принадлежит вам, – произнес он вслух, – любите и обожайте ее издалека, если вам так нравится, но соблюдайте дистанцию, ибо, я клянусь, в свое время я докажу, что вы лжец и подлец! И, если вы мечтаете о том, что когда-нибудь воссядете в Эденби с нею вместе, то скорее умрете, чем добьетесь этого. Она принадлежит мне, а я так просто не расстаюсь со своей собственностью!Тристан рассмеялся, когда понял, что разговаривает сам с собой. Он поспешил вперед по темному пустынному коридору, и по мере приближения к залу, где были накрыты столы, ему все чаще попадались друзья и знакомые, люди, которые пойдут в поход вместе с ним, которые будут сидеть рядом с ним в парламенте.Ему было приготовлено место за столом короля, и рядом с ним усадили одну из кузин Елизаветы Вудвилл. Девица была весьма недурна собой и составила ему приятную компанию во время обеда. Он чокался с ней кубком, как того требовал обычай, выпил достаточно много для того, чтобы чувствовать себя свободно и раскованно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154