Даже не пересчитывая, она знала, что их здесь ровно две тысячи. И это Свифт, воин-команч, охотник, стрелок? Вчера он смирил свою гордость, придя в класс и сев за парту с детишками. Но она никак не ожидала, что он зайдет так далеко.
Эми прямо встретила его взгляд и сказала:
— Вы справились со всем превосходно, мистер Лопес. Я бы сказала, что вы заслуживаете по А с плюсом за каждую работу.
— Это хорошо?
Несколько детей захихикали. Эми укоризненно посмотрела в их сторону.
— Это самая высокая отметка, которую может получить ученик. Это значит лучше, чем хорошо.
Свифт выпрямился на сиденье своей парты. Не было никакого сомнения: в глазах его мелькнул горделивый блеск. Эми выдавила из себя улыбку. Надо было признать: писать буквы и цифры для нее детская забава, а для Свифта это было почти непосильной задачей.
С чувствами, перепутавшимися в клубок, Эми встала из-за стола. Сейчас все следовало отставить в сторону. Она во-первых, в-последних и всегда была, есть и будет учительницей. Свифт хочет учиться. Никакой другой мужчина не стал бы так рабски гнуть спину всю ночь из-за чьей-то прихоти. Она могла дать ему от ворот поворот, когда он являлся к ней в дом, но не имела права прогнать, когда он пришел сюда без шляпы и револьверов, с просьбой помочь в том единственном деле, которое Господь поручил ей на этой земле. Похоже на то, что у нее и правда появился новый ученик.
В этот день Эми задала Свифту гораздо более легкое домашнее задание. Когда занятия в школе кончились, он подождал, пока дети разойдутся, и подошел к ее столу. Она замерла, не в силах взглянуть на него. Она хотела только одного: чтобы он ушел вместе со всеми и избавил ее от необходимости сделать то, что, как она знала, она должна была сделать.
— Свифт, я… — Она с усилием оторвала взгляд от крышки своего стола. — Я должна извиниться перед тобой. Вчера я задала тебе слишком много на дом в надежде, что ты больше не придешь в школу. — Она подождала несколько секунд, ожидая, что он скажет, но он не дал ей такого легкого выхода. — Мне жаль, правда, очень жаль. С этого момента ты можешь рассчитывать на более справедливое отношение к себе.
— Я ценю это, — глаза его потеплели, но не от смеха. — Для меня и в самом деле важно выучить все эти буквы и цифры.
— Я… я никогда не подозревала…
— Хорошо, теперь ты знаешь. — Он несколько секунд внимательно смотрел на нее. — Когда ты сказала, что я уже не в Техасе, я кое-что понял. Если я собираюсь заботиться о тебе, то должен приспособиться к жизни здесь.
— Нужно будет проделать огромную работу, и все это без гарантии, что впереди ждет награда.
Он одарил ее медленной улыбкой.
— Она меня ждет. Это ты.
— А чего ты хочешь от меня?
— Это тебе решать. И когда, тоже. Я не буду больше подталкивать тебя, во всяком случае так, как раньше. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя как в тюрьме. Попробуем. И может быть, тебе самой захочется наградить меня.
Все несколько последующих дней Эми от всей души жалела, что позволила Свифту ходить в школу. Она даже начала ненавидеть свою работу, такую любимую до его появления в классе. Свифт набросился на учебу с тем же пылом, с которым когда-то воевал за дело команчей. Она ни на секунду не могла усомниться в его искренности, но скоро поняла, что обучение было для него, прежде всего, одним из способов завоевать ее расположение. И он продолжал добиваться своей цели с тем же упорством, что и раньше.
Так как теперь их окружали ученики, тактика Свифта стала более тонкой, но эффект, производимый ею на Эми, оставался таким же разрушительным. Во все время урока его пронзительный взгляд повсюду следовал за нею. Он никогда не упускал возможности дотронуться до нее. Однажды, когда она склонилась над его плечом, чтобы помочь ему с работой, он повернул голову, и его щека коснулась ее груди. От этого прикосновения у нее перехватило дыхание. Иногда ей казалось, что Свифту не так нужно, чтобы ее рука помогала ему выводить буквы, как просто нравилось, когда ее пальцы лежали на его.
Как учитель Эми не могла не восхищаться Свифтом и даже чувствовала гордость за его быстрые успехи.
Но как и прежде она возмущалась его вторжением в свою жизнь. Возникли и другие сложности. Джереми, особенно преданный своей учительнице, начал будоражить класс, явно ревнуя ее к Свифту. Маленький Питер Крентон, у которого был очень вспыльчивый отец, однажды явился в школу с синяками и ссадинами на лице и не подошел к Эми за утешением, как раньше. Даже самые маленькие девочки начали вести себя глупо, пытаясь привлечь внимание своего взрослого соученика.
В довершение ко всему как-то после занятий Эми посетила делегация родителей, обеспокоенная весьма сомнительной репутацией Свифта и его возможным влиянием на детей. Она заверила родителей, что поведение Свифта в школе безукоризненно, и вдруг, к собственному удивлению, начала горячо отстаивать его право на образование. Это привело ее саму в смятение. Надо ли так рисковать местом учительницы ради того, чтобы держать Свифта в классе?
После этого случая Эми долго размышляла, почему же она так возмутилась этой родительской делегацией. Не потому ли, что начинала чувствовать влечение к Свифту? Эта мысль привела ее в ужас. Она не могла отказать ему в праве на образование, но от всей души желала, чтобы он ходил в школу где-нибудь в Джексонвилле, подальше от нее.
В среду, ровно через неделю после того, как Свифт начал ходить в школу, пришел черед ежемесячного конкурса на лучшее правописание. Эми намеревалась исключить Свифта из числа его участников еще до того, как дети начнут выбирать капитанов и разбиваться на команды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123