— Мне этого совсем не хочется. Я хочу оставаться учительницей, жить своей собственной жизнью, чтобы никто не говорил мне, что и когда я должна делать. Свифт сложил руки на груди.
— Я не буду говорить тебе, что и когда надо делать. Садись-ка, Эми, давай спокойно поедим. — Она его не послушалась. И он наклонился к ней. — Я больше не буду красть никаких коров или лошадей, обещаю.
— Свифт, мне абсолютно все равно, что ты там будешь красть. Меня это мало касается.
— Тогда из-за чего ты сходишь с ума?
— Из-за того, что ты потратил такие огромные деньги на мою корзинку. И дело даже не в том, что ты их потратил. А вот если я не потеряю после этого свою работу, это будет просто чудом.
— Что ты так беспокоишься насчет своей работы?
— Потому что она дает мне средства к существованию.
— Если тебя уволят, обещаю тебе, что у тебя будет гораздо больше средств, чем ты сможешь потратить. Ты будешь много есть и станешь толстой, как бочка. И я не буду говорить тебе, когда и что надо делать, обещаю. Ну а теперь садись. Я покупал твою корзинку совсем не для того, чтобы ссориться. Тебе нравится моя рубашка?
Она смотрела на него, чувствуя себя несчастной из-за того, что он даже не потанцевал с ней, увел сюда, а теперь вот велит садиться под дерево, и все это стремительно, на одном дыхании.
— Да, она мне нравится. Ты в ней выглядишь очень симпатичным.
Он опять улыбнулся ей.
— А уж ты в этом платье выглядишь такой красавицей, что я загляделся и почти забыл, что надо делать, когда назвали твое имя. А кто это стоял рядом с тобой?
— Спасибо за комплимент; его зовут мистер Блейк. Он один из членов школьного комитета.
— Хорошо, давай теперь забудем, что тебя выгонят с работы, заботиться о тебе начинаю я. Похоже, что он положил на тебя глаз.
Еще какие-то пары вышли из зала, устраиваясь поесть. Следуя их примеру, Эми села на траву, стараясь не испачкать платье Лоретты. Свифт сел рядом с ней. Она прикусила губу.
— О Свифт, прости меня, что я была такой дурной. Я же знаю, что ты не хотел ничего плохого, платя так много за мою корзинку.
— Конечно же нет. Наверное, это моя вина, что белые люди считают меня сумасшедшим. — Он одной рукой обнял ее за плечи, а другой поднял полотенце, прикрывавшее корзинку.
— М-м-м, Эми, это выглядит соблазнительно. Она наклонилась вперед, прищурив глаза, чтобы лучше видеть. Звонкий женский смех пронизывал напоенную луной тишину. У Эми свело горло. Можно было поспорить, что ни один мужчина не заплатил бы сто долларов за ее корзинку. Бедный Свифт выложил целое состояние, а получил от нее только хмурый вид ,и упреки.
— Я испекла яблочный пирог. Ты любишь яблочный пирог?
— Обожаю. — Он посмотрел на нее. — Особенно если он испечен тобою.
— Ты же никогда не пробовал моих.
— А зачем? Я и так знаю.
Чувствуя себя глупой и ужасно неуклюжей, Эми начала доставать из корзинки еду, все время ощущая, что Свифт следит за каждым ее движением. Ели они в молчании. Эми было неловко, особенно когда она слышала, как другие парочки, пристроившиеся вокруг них, все время смеялись и о чем-то говорили. Картофельный салат не лез ей в горло.
Она услышала, как Элмира Джонсон проговорила:
— О Сэмюель, убери руки! Свифт поднял взгляд от тарелки.
— Эми, может быть, ты все-таки успокоишься? Она наконец проглотила этот дурацкий салат, волнуясь, не показался ли ему он таким же сухим, как и ей.
— Мне никогда не приходилось раньше бывать на подобных благотворительных вечерах с танцами. Тебе надо было купить корзинку Элмиры, тогда тебе было бы веселее.
— Она кудахчет как курица.
Не удержавшись, Эми рассмеялась.
— И что хуже всего, она и похожа на курицу. Ты не обращала внимания, как у нее сзади поднимаются юбки, когда она ходит?
— Да это же турнюр, Свифт, самый последний крик моды. Я слышала, что все будут их носить только через год или два. А у Элмиры тетка все время ездит за границу.
Он поднял бровь.
— Ты же не носишь ничего подобного. А когда она идет по тротуару, зад у нее отклячен так, что на него хочется поставить тарелку. — Он искоса улыбнулся ей. — И кто тебе сказал, что мне с тобой не весело? Раз больше нечего есть, можешь пожевать меня, если только таким леди, как ты, это не возбраняется.
Он отломил себе огромный кусок пирога и удовлетворенно вздохнул.
— Эми, ты должна выйти за меня замуж и печь такой яблочный пирог каждую неделю. Где ты научилась делать такую вкуснотищу?
— Это мама меня научила. — На лицо Эми набежала печаль. Она поспешила отогнать воспоминания. — Она всегда замечательно готовила и пекла.
Он управился со своим пирогом в рекордно короткое время, после чего растянулся на траве. Пары одна за другой потянулись в зал, где опять заиграла музыка. Эми тоже побыстрее кончила есть и уложила грязные тарелки в корзинку, чтобы потом помыть их. Ей казалось, что в любой момент Свифт может предложить ей пойти в зал. А потом пригласить на танец.
Свифт наблюдал за Эми уголком глаза. Лунный свет превращал ее глаза в бездонные колодцы и придавал нежный блеск губам. Косы на голове сверкали серебром, локоны, упавшие на виски и затылок, прямо-таки просили, чтобы он потрогал их. Ее рука лежала на юбке, тоненькие пальчики отбивали такт скрипкам. Она была такой красивой, что ему не терпелось придвинуться поближе, почувствовать тепло ее тела, ощутить ее опьяняющий запах.
— Пойдем потанцуем? — спросил он, указывая на ярко освещенный зал. Через открытую дверь были видны вальсирующие пары. Сапоги стучали, юбки разлетались. — Похоже, им там весело.
— О нет, я не могу. — Даже в неверном свете луны он видел, как пылают ее щеки. — Мне нравится слушать музыку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123