— Идеальное место для замка находится там, где можно устраивать набеги на вражескую территорию и где враг не сможет его осадить, верно?— Пожалуй, да, но у меня ведь нет замка, — парировал Рожер. — И пока не закончится война, его и не будет. В конце концов я могу защищать стены Иерусалима, кому бы он не достался.— Это было бы очень благородно, — вежливо заметил Роберт, — хотя и не слишком выгодно. Однако, кажется, пора ужинать. Нет, благодарю, я не останусь. Ваш паек не рассчитан на незваных гостей. Возможно, мы сумеем вместе пообедать, когда остановимся в деревне побогаче.Он попрощался и важно удалился, красуясь развевающейся туникой.— Красивый мерзавец, — сказала Анна, глядя ему вслед. — Эти итальянские норманны — отъявленные бандиты, по которым плачет веревка. Интересно, как он раздобыл эти шелковые одежды?— Он прежде всего мой кузен, — мягко возразил Рожер. — Роберт наговорил много чепухи, но я думаю, это только болтовня. В Италии они ведут очень беспорядочную жизнь.— В то время как ты вырос в отцовском маноре, который даже стенами не обнесен. Такие типы, как твой кузен, будут процветать всюду. Ты слышал, что он говорил о соглашении с неверными? Боэмунд идет впереди других вождей, а этот молодой человек распространяет сплетни о тайных переговорах. Нам необходимо получить землю немедленно, иначе будет слишком поздно!— Моя дорогая Анна, — тихо сказал Рожер, заставив себя улыбнуться. Постоянные разговоры на эту тему изрядно надоели ему. — Если никто не даст нам землю, мы будем жить в городе. Мой отец не счел бы это бесчестьем. И в Провансе думают так же. Я смогу защищать Иерусалим. Это почти то же самое, что стать священником. Я не буду сражаться ни с кем, кроме неверных. Это было бы достойное дело и одновременно честный заработок.— Может быть, но это занятие не пристало мужу дамы из рода де ла Рош! Без военных действий тебе не удастся прославиться. Разве ты не можешь что-нибудь придумать? Когда пойдешь в разведку, устрой вылазку и убей несколько турок. Ты слишком нерешителен, мой милый. Выполнять свой долг — это прекрасно, но так никогда не добьешься известности. Если ты чересчур честен, чтобы отбить у кого-нибудь замок, так попытайся заслужить его!Она проговорила это с томным видом, подобающим прекрасной даме, молящей своего рыцаря совершить подвиг. Собственно говоря, она не имела на это права, поскольку была его женой, но Рожер все еще ощущал себя и мужем, и любовником одновременно.— Прекрасно, любимая. Завтра я попытаюсь взять в плен неверных, которые следят за нашим продвижением. Я мог бы убить их, но боюсь потерять свою единственную лошадь. Герцог не даст мне другую.Рожер провел тревожную, бессонную ночь. Он участвовал в битве, закончившейся великой победой, но поход уже слишком долго проходил без каких-либо стычек с врагом, так что турок стали презирать. Однако он не мог забыть ужас и отчаяние на лице Гуго де Дайвса.На следующий день неверные держались неподалеку от «туркополов». Они находились всего лишь в одном дне пути от Антиохии, и врагу были нужны сведения о количестве и составе войска паломников. Рожер вызвался поехать вперед. Он никогда не держал в руках лука, если не считать тех игрушечных луков, из которой дети стреляют в птиц. Казалось, нет ничего проще, чем выстрелить прямо перед собой. К тому же его конь привык носить на себе лучника, рысью мчась вперед и не шарахаясь от звона тетивы. Сначала Рожер послал длинную стрелу в одинокого турка, но промахнулся. Он галопом проскакал несколько десятков ярдов и спрыгнул с лошади, чтобы поднять стрелу — их у него в колчане было всего десять. Стоило ему нагнуться, как в кольчугу ударила стрела, а вторая пролетела под брюхом лошади. Из-за скалы выехали два турка. Они были знакомы с западными доспехами и целились в лошадь и незащищенные ноги рыцаря. Рожер прыгнул в седло и послал коня в галоп. Турки не преследовали его — он мчался к своему отряду. Но юноша был на волосок от смерти. Он не собирался лишиться лошади накануне битвы и до конца дня больше не пытался высунуться вперед.Возвращаясь в лагерь и пытаясь придумать что-нибудь, чтобы оправдаться перед женой, он встретил небольшой отряд рыцарей, посланных разогнать турецких разведчиков. Среди них был и его кузен. Роберт сумел сохранить коня, привезенного из Европы. Он носил высокие греческие сапоги для верховой езды и красную льняную накидку поверх доспехов. Конь у него был сытый, а шлем так и сверкал. Вот как жилось рыцарям, ради корысти последовавшим за графом Танкредом, в то время как другие, сохранившие верность своим сеньорам, ездили на полудиких лошадях и питались черствыми лепешками, не вылезая из седла! Рожер решил, что у него есть повод обидеться на весь свет, и потому он имеет полное право сердиться на Анну.Но когда он вошел, рядом с женой суетилась госпожа Алиса, помогавшая своей хозяйке разогревать ужин. Не мог же он проявить свое плохое настроение в присутствии камеристки! А Анна, как назло, выглядела еще прелестнее, чем обычно. На ней была миленькая шелковая косынка, которую он раньше не видел. Она чрезвычайно шла жене, и было видно, что Анна очень довольна.— Я вижу, у тебя новый головной убор, — наконец сказал он. — Надеюсь, он не слишком дорогой? Ты же знаешь, что я коплю деньги на хорошего скакуна.— О, я ничего не покупала! Косынку мне дал твой кузен, когда мы остановились на обед. Он сказал, что это запоздавший подарок на свадьбу. Красивая, правда? Конечно, он отнял ее у турка, но работа греческая.— Что ж, я не могу возражать против свадебного подарка от кузена. Надеюсь, он сам не собирается жениться и не ждет ответного подарка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120