Если бы я знал, что могу уже уйти, я заказал бы двойное виски с содовой, а потом еще два. Нас просто сглазили!Рейд дал знак принести кофе.– Может быть, саботаж? – предположил он.– Саботаж?– Да, и не прикидывайтесь невинным младенцем, генерал. Вы предвидели такую возможность с самого начала, иначе зачем было посылать Гранта?– После того, что случилось с Бенешем по пути сюда…– Я знаю. И я, в частности, не доверяю ни Дьювалу, ни девушке.– Они в полном порядке, – сказал Картер.Он скорчил гримасу.– Они должны быть в полном порядке. Каждый, кто работает здесь, должен быть в полном порядке. Нет способов сделать безопасность еще более безопасной.– Совершенно верно. Никакие меры безопасности не дают абсолютной уверенности.– Все эти люди работают здесь.– Но не Грант, – напомнил Рейд.– А?– Грант не работает здесь. Он чужак.На лице Картера появилась судорожная улыбка.– Но он правительственный агент.– Я знаю, – сказал Рейд. – А агент может вести двойную игру. Вы посадили Гранта в «Протерус», и началась цепь неудач или того, что выглядит как неудача.Подали кофе.– Это смешно, – сказал Картер. – Я знаю этого человека. Для меня он не чужак.– Когда вы в последний раз видели его? Что вы знаете о его внутреннем мире?– Забудьте об этом. Это невозможно.Но, размешивая сливки в своей чашке с кофе, Картер проявлял некоторые признаки беспокойства.– Все в порядке, – сказал Рейд. – Просто мысли вслух.– Они все еще в плевре? – спросил Картер.– Да.Картер посмотрел на отметчик времени, который показывал 32, и расстроено покачал головой. * * * Перед Грантом лежала разобранная на части радиостанция. Кора рассматривала транзисторы один за другим, вертела их, сравнивала, чуть ли не пронизывая взглядом.– Вот этот, – сказала она неуверенно, – я думаю, будет работать, но этот провод слишком толстый.Дьювал положил сомнительный провод на освещенное опаловое стекло, а рядом – поврежденный кусочек настоящего повода и стал сравнивать их с угрюмым видом.– Ничего более подходящего нет, – сказал Грант. – Вам нужно будет заставить его работать.– Легко сказать, – ответила Кора. – Вы можете давать подобные распоряжения мне, но не проводу. Как бы сурово вы не кричали на него, он все равно не будет работать.– Хорошо.Грант пытался придумать что-нибудь, но ничего не находил.– Подождите немного, – сказал Дьювал. – Если повезет, я, может быть, сумею соскрести его до нужной толщины. Мисс Петерсон, дайте мне скальпель номер 11.Он вставил провод из бывшей установки Гранта (теперь в буквальном смысле беспроволочной) в два небольших зажима и подвесил перед ними увеличительное стекло. Крепко зажав в руке поданный Корой скальпель, он начал медленно скоблить.Не поднимая глаз, он сказал:– Будьте добры, сядьте на свое место, Грант. Вы не можете мне помочь, сопя над моим плечом.Грант слегка вздрогнул, но, поймав умоляющий взгляд Коры, ничего не сказал и направился к своему креслу.Мичелз, сидевший на своем месте, насмешливо приветствовал его.– Хирург за работой, – сказал он. – В руке у него скальпель, и тут же в полной мере проявляется его характер. Не тратьте напрасно время на то, чтобы сердиться на него.– Я не сержусь на него, – ответил Грант.– Конечно, сердитесь. Если только вы не собираетесь сообщить мне, что отказываетесь от принадлежности к человеческой расе. Дьювал обладает даром – божественным даром, как бы он, несомненно, сказал – причинять людям боль одним словом, взглядом, жестом. И, кроме того, есть еще молодая леди.Грант повернулся к Мичелзу с видимым раздражением.– Что там еще по поводу молодой леди?– Ну, успокойтесь, Грант. Или вам прочитать лекцию о мальчиках и девочках?Грант нахмурился и отвернулся от него.– Вы попали с ней в затруднительное положение, не правда ли? – сказал Мичелз мягко, почти печально.– Какое затруднительное положение?– Она красивая девушка, очень хорошенькая. А вы вдобавок человек с профессиональной подозрительностью.– Ну?– Ну! Что случилось с лазером? Это была случайность?– Могла быть.– Да, могла быть, – голос Мичелза понизился почти до шепота. – Но была ли?Бросив быстрый взгляд через плечо, Грант ответил тоже шепотом:– Вы обвиняете мисс Петерсон в саботаже?– Я? Конечно, нет. У меня для этого нет оснований. Но я полагаю, что вы мысленно обвиняете ее, и вам это не нравится. Отсюда и затруднительное положение.– Почему мисс Петерсон?– А почему нет? Никто не обращал на нее внимания, когда она игралась со своим лазером. Это ее епархия. И если она намеревалась саботировать, то, естественно, именно в этой области, где она чувствовала себя наиболее уверенно.– Что могло бы автоматически вызвать немедленное подозрение по отношению к ней. И так, кажется, и произошло, – произнес Грант с некоторой горячностью.– Я понимаю. Вы сердитесь.– Посмотрите, – сказал Грант. – Мы все находимся в одном сравнительно небольшом корабле, и можно подумать, что каждый из нас находится под пристальным и постоянным вниманием остальных, но это не так. Мы были все так поглощены тем, что происходит за бортом корабля, что каждый из нас мог войти в помещение склада и сделать с лазером все, что хотел, оставшись при этом незамеченным. И вы, и я могли это сделать. Я бы не видел вас, вы бы не видели меня.– Или Дьювала?– Или Дьювала. Я не исключаю его. Или это могла быть чистая случайность.– А ваш развязавшийся страховочный канат тоже случайность?– А вы готовы предположить что-нибудь еще?– Я – нет. Я могу указать вам на некоторые вещи, если вы в настроении.– Я не в настроении, но, тем не менее, укажите.– Именно Дьювал привязал ваш страховочный канат.– И, видимо, плохо завязал узел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68