Возможно, мне придется освободить Хайнса.
Мак Луис отошел от дверей камеры и остановился на пороге комнаты.
— О чем это вы болтаете, маршал?
— Руби говорит, что Хайнс не убивал Тома…
— А что она вообще об этом может знать?
— Мне кажется, она знает достаточно об этом убийстве. Руби призналась, что это она убила Тома Эккарта. Она сказала также, что Том напал на нее, и ей пришлось защищаться и убить его…
Мак Луис покачал головой. Его лицо внезапно приняло пепельный оттенок. Он прислонился к стене и вновь покачал головой.
— Руби лжет…
— Может быть, но мы не можем этого доказать.
— Мне сказали, что Тома закололи ножом в спину. И вы пытаетесь убедить меня, что Руби могла это сделать при помощи перочинного ножа?
Браннон вздрогнул.
— Я говорю вам то, что сказала мне сама Руби. Может быть, она и смогла убить Тома. Он был заколот в сердце, а лезвие у этого ножа острое, как бритва… Я не знаю… Все, что мне известно — это признание самой Руби. Я не имею права задерживать Хайнса, если вы не докажете, что между двенадцатью и двумя часами, прошлой ночью, Руби находилась в своей комнате, в отеле.
Мак Луис посмотрел на свою дочь, отошел от стены и покачнувшись, ухватился за спинку стула. Казалось, что ему было очень плохо. Его лицо покраснело, он с трудом дышал.
Руби, обхватив плечи руками, не моргая, смотрела на отца. Браннон хотел принести Мак Луису воды, но не успел сделать и двух шагов, как входная дверь распахнулась, и два вооруженных человека ворвались в комнату. Курт с изумлением посмотрел на винтовки, наведенные на него. И тут он узнал в них тех двух незнакомцев, которых встретил вчера вечером у отеля, а затем у конюшни.
— Что вы хотите? — спросил Курт.
Высокий мужчина подошел к нему и выдернул револьвер из кобуры. Усмехаясь, он ответил:
— Для начала достаточно.
Он посмотрел по сторонам и увидел на столе ключи от камер. Взяв их, мужчина качнул винтовкой.
— Все в порядке, маршал, пойдемте, — он кивнул Мак Луису, — и вы тоже, папаша. Пошевеливайтесь.
— Ему плохо, — тихо сказала Руби.
Незнакомец взглянул на нее:
— Не вмешивайся, Руби. Мы сами все решим.
Он ткнул стволом винчестера в спину Мак Луиса.
— Быстрее, папаша, если хочешь остаться в живых.
Браннон посмотрел на Руби. Эти люди знали ее. Друзья Уэлкера Хайнса. Возможно, Хайнс, Руби и Том ездили на повозке именно к ним. И это все являлось частью плана, задуманного Уэлкером Хайнсом. Браннон помог Мак Луису подняться, и они подошли к камере, сопровождаемые вооруженными бандитами. Один из бандитов отпер дверь камеры и выпустил Хайнса. Тот вышел из нее, мерзко усмехаясь.
— О, какая трогательная картина, законник. Ты так заботлив!
— Ладно, Хайнс. Поехали…
Уэлкер наблюдал за Бранноном, который, поддерживая Мак Луиса и не давая ему упасть, ввел еле державшегося на ногах пожилого человека в камеру. Затем Уэлкер сказал:
— Не торопи меня, Гарви. Я ждал этого момента слишком долго.
— Не будь дураком, Хайнс, — закричал Гарви, — у нас мало времени!
Браннон бережно опустил Мак Луиса на нары и стремительно повернулся, но было слишком поздно, Уэлкер Хайнс выхватил у Гарви винчестер, Браннон попытался перехватить ствол винтовки руками, но промахнулся. Курт упал на колени, и Хайнс попытался ударить его по уху, но Браннон отклонил голову и, вскочив, хотел вмазать Уэлкеру по скуле. Однако Хайнс оказался проворнее, и тяжелым арестантским ботинком он изо всей силы ударил Браннона по коленной чашечке. Тысяча звездочек вспыхнула перед глазами Курта, и нестерпимая боль согнула его пополам. Хайнс воспользовался этим и нанес еще один удар, но теперь по лицу.
— Грязь, — промелькнуло в сознании маршала, — грязь из конюшни Ала Уильямса. — И тут Браннон потерял сознание и грохнулся на пол.
Браннон звал Тома Эккарта. Каждый раз, когда Том напивался, то он всегда ехал прятаться в этот проклятый подземный туннель, который люди называли Эхо Каверне. Том скрывался там, хотел покончить с собой именно в этом, богом забытом месте. И чтобы никто никогда его там не нашел. Курт звал Тома, но все, что он слышал в ответ — это доносящиеся до него раскаты его собственного голоса. Том, Том, Том…
Затем Курт внезапно вспомнил, что Том мертв, убит ножом в спину недалеко от конюшни. Эти слова пульсировали в мозгу Браннона. А Руби призналась, что это она убила Тома. Руби, Руби, Руби… Курт силился проснуться, отогнать от себя эту давящую темноту; то место, где он находился, вовсе не похоже на Эхо Каверне. Он не знал, где находится, но эхо все еще звучало у него в голове, звуки повторялись и повторялись, уносясь вдаль на волнах боли.
Курт сжал пальцы. Кто-то произнес:
— Смотрите, он приходит в себя. Он двигается.
Звуки голоса говорившего человека пульсировали где-то внутри черепа Браннона. Постепенно он начал различать цвета, увидел лица склонившихся над ним людей.
— Вы слышите меня, маршал? — Это был голос Чарли Хелфера. — Привет, малыш.
— Значит, они уже позвали гробовщика, — пронеслось в мозгу Курта. Он лежал, не шевелясь и не произнося ни звука.
— Слава тебе, господи, он не умер! — сказал Чарли.
Кто-то добавил:
— А вы не можете его вылечить до конца?
— Нет! — закричал гробовщик. — Нет, я не доктор. Нужно послать за доктором…
— Но ты ведь знаешь, что доктор находится в доме банкира Полсона…
— Тогда нечего ко мне приставать. Я делаю все возможное. Он жив, и это все, что я могу вам всем сказать о маршале Бранноне.
— Нам нужно поговорить с ним, — раздался голос Ала Уильямса, — нам нужно что-то предпринимать!
«Что-то предпринимать. — Эти слова засели в мозгу у Курта. — Дел по горло, а доктор у Полсона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26