Хайнс завизжал и отшатнулся назад. Браннон заскочил за ним в комнату и, повернув голову к Уильямсу, кивком предложил тому войти.
— Я говорил тебе, что хочу с тобой поговорить, Хайнс. Будь так любезен, успокойся и давай разговаривать мирно.
Хайнс стоял, почти не дыша, и в безмолвии наблюдал за маршалом. Уильяме зажег лампу. Постель была помята, рубашка Хайнса висела на спинке стула, а брюки валялись на полу.
Браннон взглянул на Уэлкера.
— Ты можешь заработать себе кучу неприятностей, Хайнс.
Хайнс усмехнулся, потирая подбородок:
— О, без этих неприятностей мне бы казалось, что я вообще нахожусь в другом городе. Итак, что ты хочешь, «шериф»?
Браннон вытащил из кармана нож, завернутый в бумагу, медленно развернул, затем открыл окровавленное лезвие и положил нож на стол.
— Это твоя игрушка, Хайнс?
Хайнс молчал, глядя на нож, а затем ответил:
— Ну, да. Это мой нож. Или был…
— Был? — спросил Браннон. — Ты что, отдал его кому-то? Кому же?
— Это мой нож.
— Тебе бы лучше повнимательнее отнестись к этому делу. Я предупреждаю тебя — все, что ты здесь скажешь, может быть использовано против тебя. Если ты отдал этот нож или потерял его, лучше прекрати умничать и скажи мне.
— Это мой нож. Где вы его отыскали?
— Ты прекрасно знаешь, где мы его нашли, Хайнс, — завопил Уильяме.
Хайнс мельком посмотрел на него. Под взглядом Уэлкера Ал закрыл рот и отступил, поднимая револьвер.
— Мы вытащили этот ножичек из спины Тома Эккарта. Том мертв.
Хайнс внезапно повернулся и отошел к окну.
— А зачем мне его убивать, скажите на милость? Том был моим единственным другом…
Он замолчал, продолжая смотреть на улицу.
— Я не знаю, Хайнс, — сказал Браннон, — у тебя есть возможность доказать, что ты этого не делал. Где ты был примерно час назад?
— Я находился здесь, в этой комнате. И час назад спал.
— Кто-нибудь тебя видел?
Хайнс повернулся:
— Я уже сказал тебе, «шериф». Я был здесь один, в этой комнате. Я спал.
Браннон тяжело вздохнул.
— У нас есть свидетели, которые утверждают обратное…
— Они лгут!
— Может быть, они и неправы. Но они не лгут. Этим ножом был убит Том Эккарт. Ты мне сказал, что эта вещь принадлежит тебе, если ты, конечно, не оставил ее кому-нибудь или не потерял. Поэтому я боюсь, что тебе придется одеться и пойти с нами.
Хайнс весь напрягся. Он взглянул на Ала Уильямса, как на ничтожество. Затем перевел глаза на Браннона:
— Ты хочешь посадить меня, «шериф»?
Браннон вздохнул:
— Нет. Но если ты будешь сопротивляться, то я убью тебя. А если ты действительно спал, и кто-то воспользовался твоим ножом, мне кажется, что глупо с твоей стороны оказывать нам сопротивление, потому что если ты — не убийца, то как мы узнаем об этом?
Браннон запер дверь камеры. Хайнс схватился за прутья решетки побелевшими пальцами:
— Теперь ты спокоен, законник? Ты все это время хотел увидеть меня в этой клетке: не так ли? И чего же ты добиваешься, ищейка? Никто в этом городе не любил старого Тома Эккарта, но уже к утру они захотят повесить меня за то, что он мертв. И поэтому тебе пришлось засадить меня сюда, где они смогут без труда меня схватить, верно?
— Не волнуйся так. Я защищу тебя от горожан, как когда-то защитил их от тебя. Это моя работа. Если ты не убивал Тома, то ты нигде не будешь чувствовать себя в большей безопасности, чем в этой камере.
— Я не убивал Тома!
— Тогда заткнись и постарайся уснуть,
— Спать? И кто же мне поверит, что я не пришил его?
Браннон покачал головой:
— Я не знаю. Против тебя много улик, и это факт.
Возвратившись в контору, Браннон постоял там какое-то время. Ему хотелось спать, но он знал, что это ему не удастся. Тысяча мыслей крутилась у него в голове и для сна не оставалось ни минуты. Горожане будут в ярости — Хайнс не ошибался по этому поводу. Разумеется, Хайнс мог убить Тома и оставить нож в его спине, к тому же Браннону было абсолютно непонятно, кому еще могло понадобиться убивать Эккарта.
Погруженный в свои мысли, Курт вышел на улицу и медленно пошел по главной улице. Он направлялся к дому Эккартов.
Когда Перл перестала плакать и безмолвно застыла на стуле, Браннон сказал:
— Никто мне не может помочь, кроме вас, Перл. Вам придется ответить на несколько вопросов, если сочтете их уместными.
Женщина приложила носовой платок к воспаленным глазам и вытерла слезы:
— Что я могу вам рассказать? Я знала, что это должно произойти. Я умоляла вас не допускать, чтобы этот ужасный человек жил в нашем городе. Я знала, что это случится…
— Почему? Почему вы были так уверены в том, что Хайнс непременно убьет вашего мужа?
Перл опустила голову и разрыдалась. Сквозь слезы она проговорила:
— Между ними что-то было, что-то ужасное. Я упрашивала Тома рассказать об этом, но вы же знаете его. Он не сказал мне ни слова, только повторял, что мне абсолютно не о чем беспокоиться.
— Том ездил куда-то с Руби Мак Луис и Хайнсом. Вы не знаете, куда?
Она покачала головой:
— Муж не говорил. Они заехали за ним утром и отсутствовали целый день. Я жутко волновалась, но Том вернулся. Он выглядел обеспокоенным, но дал мне понять, что с ним все в порядке. Когда я попыталась расспросить его о том, где они были, он мне ответил, что они лишь катались по округе.
— Катались весь день?
Женщина кивнула.
— Я пробовала разузнать о поездке, но он молчал.
— Том вообще ни о чем не говорил?
— Почти. Один раз он упомянул Каверне…
— Эхо Каверне?
— Да, вроде так. Но, возможно, он что-то говорил о вас, ведь именно там вы нашли моего мужа.
— И что он вам еще рассказывал?
— Я ничего не знаю. Пожалуйста, не спрашивайте меня больше ни о чем, маршал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26