— Откуда ты знаешь? — удивилась Тамара. Что с тобой, Паш? Тебе плохо?— Да нет, — взял себя в руки Николаев. — Мне хорошо, раз вы приехали. Просто, я, кажется действительно знаю, о ком ты говоришь.— Ну и кто же это? — обиженно спросила Тамара, досадуя на то, что муж помешал ей доставить ему сюрприз. Сослуживица твоя бывшая, бедная библиотекарша в стоптанных сапогах и стареньком пальтишке. Леночка Верещагина. Ведь так? — Он повернулся к сидящей с ним рядом на переднем сидении жене.— Так… Откуда ты знаешь? — поразилась она. А кем я работаю? Я следователь, — усмехнулся Николаев. — Это мой долг знать все. Чуть раньше бы только все узнать… Ты прости меня, что я не дал тебе сделать мне сюрприз. Продолжай.— Выходит из «Мерседеса» шикарно одетая женщина лет двадцати пяти. Платье Бог знает от кого, на пальцах бриллианты. Спокойная, уверенная, без особой важности, словно все это для нее не в диковину. Но глаза грустные, печаль в них какая-то, молодым не свойственная. Вышла она из машины, равнодушно оглядела все вокруг. А мы совсем рядом стояли. Она на нас даже не взглянула. А я внимательно рассмотрела ее. Она это. Точно, она. Такого сходства быть не может, Паш. И родинка на правой щеке, я ее хорошо помню.— Да не доказывай ты мне это, раз я сам догадался, что ты ее видела.— Но она же…— Тайна, покрытая мраком. Тайна следствия. И не надо об этом никому рассказывать, Тамара. И ты, Вера, ни в коем случае об этом никому не рассказывай. Опасно это.— Да, интересное продолжение имела эта новогодняя история…. — покачала головой Тамара. — И, кажется, теперь я все понимаю, до мелочей…Так, я закончу. Выпустив даму, швейцар открыл водительскую дверцу, и из машины вышел пожилой джентльмен лет шестидесяти. Женщина взяла его под руку и они прошли в отель. А за ними лакеи везли на колесиках два огромных чемодана. Так вот… Хорошая погода сегодня в Москве, правда? спросил Николаев. Они ехали по Бережковской набережной в сторону Университета.— Да неплохая, — согласилась Тамара.— Ты, надеюсь, никому из экскурсантов не рассказывала про свою чудесную встречу с воскресшей покойницей? А ты, Вера? Я жена следователя, — гордо произнесла Тамара. — А она дочь следователя. — Молодцы вы у меня! — широко улыбнулся Николаев. — А Колька все-таки год без двоек закончил. Одни, правда, трояки, кроме физкультуры.Там у него отлично. Здоровый у нас балбес…Где-то в начале октября в десять вечера в квартире Николаевых раздался телефонный звонок. Подошел Павел.— Алло! Павел Николаевич! Ты? — раздался в трубке знакомый голос.— Григорий Петрович? Клементьев?— Он самый, — словно задыхаясь, говорил Клементьев. — Я говорю из автомата. У меня для тебя есть важная информация. Но я не могу говорить, за мной следят. Но я хитрый, я от них оторвался, их пока нет поблизости.— Кто следит?— Узнаешь, кто. Дело не в этом. Я раскрыл тайну твоих сокровищ. Знаю все в подробностях. Кроме одной, правда. Я боюсь, что меня опять начнут преследовать. Я лечу из Новосибирска через Москву к себе в Симферополь.— Так заезжай. Или я приеду, куда нужно. Скажи, куда?— Нет, рискованно, Павел, очень рискованно. Я в самолете накатал письмо, там все подробно изложено, и как я получил эту информацию, и сама информация. Теперь слушай меня внимательно. Я в Москве, приехал на частнике из Домодедова. Вышел из машины на пересечении Ленинского и Ломоносовского проспектов. Там есть шашлычная «Ингури» Знаешь? — Знаю, как же! — Так вот. Здесь работает официанткой некая Валя Сорокина. Эта женщина была мне близка когда-то, ну, любила меня безумно, когда я в Москве в высшей школе МВД учился. Она не подведет. Так вот — письмо у нее. Езжай туда немедленно, тебе недалеко, она будет тебя ждать. На крайний случай, у нее есть твой номер телефона. А я исчезаю. Попытаюсь долететь до Симферополя, а там со мной шутки плохи, все схвачено. Ты меня понял?— А, может быть, тебе все-таки лучше приехать ко мне? Здесь бы все и рассказал, и отсиделся бы здесь. А потом бы мы твоих преследователей в оборот взяли… Нашли, кого пугать…— Глуп ты, Павел Николаевич. Неужели меня у тебя эти люди не будут искать? А в оборот их взять не так-то просто, что с санкцией на вскрытие могилы вышло? А? То-то… И риску я тебя подвергать не стану. Сейчас и х нет, в Домодедове я им следы запутал, сел на одну машину, заплатил водителю и тихонько чуть не на ходу из нее и выскочил. А сам на другой приехал. Но они обязательно снова сядут ко мне на хвост, сомнений нет очень уж дела тут серьезные, и бабки серьезные тоже замешаны… И, наверняка, они уже едут в твою сторону, знают, что мы с тобой корешились. А я теперь их во Внукове встречу, не раньше. А ты выезжай скорее, так будет лучше. Все. Пока. Привет Тамаре!Николаев как угорелый вскочил, натянул на себя, что попало и бросился вниз к машине, даже не сказав ни слова Тамаре. Только в дверях крикнул на ходу: — Скоро буду! Дверь никому не открывай! Хорошо, наши все дома! Если кто позвонит, скажи — с работы не возвращался!Уже в половине одиннадцатого он был у шашлычной «Ингури». Нашел Валю Сорокину, получил от нее письмо в мятом конверте.— Да, какой-то ошалелый был сегодня Гриша, никогда его таким не видела, — заметила официантка. Но Николаев уже мчался вниз к машине.Доехал назад без приключений. У подъезда чернела незнакомая «Волга» с замазанными грязью номерами. Интуитивно Николаев почувствовал опасность, исходящую от этой машины. Он снял с предохранителя пистолет, сунул за пояс. И пожалел, что не прочитал письмо в машине. Если бы прочитал, подошел бы к «Волге» и побеседовал бы с ее пассажирами. А так рисковать было нельзя — ведь об этом просил его Клементьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66