И еще раз опроси соседей. Важны любые подробности, пусть самые мелкие. И вызовите сюда Юрия Сергеевича, пусть тщательно обследует дом, следы протекторов на снегу, все, короче говоря. А я поехал беседовать с этим Воропаевым. Не нравится мне вся эта история… Очень не нравится… И что они не звонят от Полещука, черт их возьми…Махнул рукой, сел в машину и поехал в Москву. Полещук дома не появлялся с раннего утра, — сообщил опер, позвонивший в машину. Само собой, дурак был, если бы приехал домой. Теперь его днем с огнем не сыщешь, шельма еще та… Ждите меня там, я с Тверской еду к вам на Вернадского…Ну и денек, мать его…… Увидев девочку, бледную, заплаканную, Николаев сам чуть не разрыдался от жалости. Она так трогательно прижалась к бабушке, буквально вцепилась в нее ручонками, что Николаеву было жалко тревожить ее, расспрашивать об этом происшествии. Но расспрашивать было надо. Ведь Лена исчезла, ее надо было искать, кто знает, чего можно было ждать от неуправляемого и вместе с этим очень хитрого и изобретательного Полещука…Поглядев на жалкое бледное лицо Кирилла, Николаев почувствовал некоторое ощущение брезгливости. Да и странное его поведение не нравилось Николаеву — сам обратился за помощью в милицию, а потом начал всю эту самодеятельность. Хотя понять его было можно, все, в принципе, объяснимо паникой, боязнью за судьбы близких, отсюда и некоторая нелогичность поведения, но вообще, Николаев таких вещей не любил — ему по душе были ясность и конкретика. Кирилл Владиславович, мне надо с вами поговорить. Сначала желательно один на один. Куда можно пройти? В кабинет? Нет, там не прибрано, давайте лучше пройдем в детскую комнату. Там нам никто не помешает.Они прошли в маленькую, очень уютную детскую. Комната была обставлена прекрасной детской мебелью, всюду валялись дорогие игрушки, в стенке стояли прекрасные детские книги, пол устилал мягкий пушистый ковер розоватого цвета. Садитесь вот в это кресло, — предложил Кирилл. Я слушаю вас, — внимательно глядя на Кирилла, сказал Николаев. А что говорить? Ужас, ужас и ужас, вот и все, что я могу сказать. Тогда утром я спустился к почтовому ящику, словно что-то почувствовал. И нашел там вот это…Он протянул Николаеву аккуратно сложенную записку. Там на машинке было напечатано:«Кирилл Владиславович! Вы вчера вечером имели возможность понять, что мы с вами не шутим. Вы, вопреки нашим просьбам, обратились в милицию, пусть на вашей совести останутся три покойника и один тяжело раненый. Итак, сегодня к девяти часам утра вы должны привезти к 27-му километру Можайского шоссе половину означенной суммы. От шоссе повернете направо, доедете до деревни Жаворонки. Слева увидите большой мусорный контейнер. Положите пакет туда и отъезжайте на пятьдесят метров назад. Оттуда все очень хорошо видно. После того, как наша машина отъедет, подъедете и возьмете конверт. Там будет адрес местопребывания ваших близких. Любое отступление от наших требований влечет за собой н е м е д л е н н у ю гибель ваших жены и дочери.» Записка была в конверте? Да, вот в этом конверте, — Кирилл протянул Николаеву белый конверт без марок и надписей. Дальше. Я выполнил все, что они требовали. К месту подъехала машина «Жигули» светлого цвета без номеров. Из нее вышел мужчина, подошел к контейнеру, вытащил пакет, сел в машину и уехал. Я сразу же подъехал к контейнеру. Вытащил вот этот конверт. Из него достал вот эту записку."Поселок Жучки 22 километра Можайского шоссе, улица Красноармейская, дом " Все. Я немедленно поехал туда, через двадцать минут я был на месте. Вошел в дом, там сидела Виктошенька… Доченька моя…. — он всхлипнул. — Я взял ее и приехал домой. Вот и все.— Нет, Кирилл Владиславович, это еще не все. Раз уж вы обратились к нам, будьте откровенны. Вы не рассказали мне, откуда вы взяли за такой короткий срок столь крупную сумму денег. Вы, помнится, вчера говорили, что у вас их нет и быть не может. Я занял их, — потупил глаза Кирилл. У кого? Я пока не могу вам этого сказать. Понимаете, моя жена исчезла! Ее нет! Я понятия не имею, где она, жива ли она. Я в руках этих людей… Я не понимаю, вы что, заняли деньги у них же? Вы что, знаете, кто эти люди? Не могу! Не могу говорить, Павел Николаевич! Извините меня за то, что я обратился в милицию! Я не имел права на это! Еще бы чуть-чуть, и они бы убили мою дочь! У вас есть дети? Да, двое, дочь и сын. Вы должны меня понять! Для меня все это совершенно неожиданно, ужасно, нелепо! Я жил, учился, работал, потом стал заниматься этим проклятым бизнесом. В последнее время дела пошли на лад, вот-вот мы стали бы процветающей фирмой, у нас столько заказов, мы возим брус и вагонку с севера, у нам здесь охотно ее покупают, кто-то узнал про это и решил нас разорить. Но не было звонков, угроз ничего. И вдруг — это похищение, эти требования. Я обратился в милицию, что я мог сделать? Но потом… этот взрыв, трупы… Они уже убили трех человек… Четырех, — поправил Николаев. — Максимов сегодня утром умер в больнице. Вы говорили с ним?! — крикнул Кирилл. Он успел назвать только место пребывания ваших жены и дочери. Имя заказчика похищения он не успел назвать. Какой кошмар! Сами видите, что происходит! Я так люблю свою жену, свою Леночку…— Тем более, вы должны сказать мне, у кого вы заняли столь крупную сумму. Насколько я понимаю, это сто тысяч долларов? Да, сто тысяч. Я не понял, что половина суммы означает только возвращение дочки. Я думал, они уступили, понимая, что я столько дать им просто не смогу. Решили довольствоваться и этим — тоже не последние деньги… У вас дома были наличные деньги? спросил Николаев. Да, мы с Леночкой собирались купить кое-что для дома — у меня было десять тысяч долларов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66