Болан знал это.
— Кто такой Лупо?
В комнате воцарилось молчание.
— Это значит «волк» в переводе с итальянского, — продолжал Мак. — Занятная кличка, не правда ли? Так кто же он?
Клаудия довольно грубо послала его к черту, но Мак пропустил оскорбление мимо ушей.
— Я полагаю, что вы уже осведомлены о смерти Ала 88.
— Ала — как?
— Вы прекрасно знаете. Несколько дней назад его похоронили в Бостоне. На погребальном камне надпись: «Альберт Грин».
Болан достал черный блокнот и перелистал его.
— Его записная книжка испещрена именами Лупо, Кила и Витале.
— Ну и что?
— Ну и что?.. А то, что он мертв.
Витале предстояло умереть. Оставались Кил и Лупо.
— Кто из них больше заинтересован в вашей смерти, миссис Витале?
— Вы не дадите мне сигарету? — попросила Клаудия. — Естественно, только не Хармон Кил, — произнесла она твердо. — Ему уже под восемьдесят. Вот уже пять лет как он вообще не в состоянии думать.
— Так это вы отдавали ему приказания? — спросил Болан.
— Нет, я их только передавала. Сначала я их получала от мистера Кастильоне. Вы его знаете?
— Да, я его убил.
— И очень правильно сделали, — бросила она.
— Он получил, по заслугам. Так вот, Кастильоне через меня руководил Килом. Я начала работать на них после... после...
— Смерти вашего мужа, — подсказал Болан.
— Да, — сказала она чуть слышно. — Затем, после смерти Кастильоне, появился Лупо.
— "Большой" Гус Риаппи должен был получить территорию Кастильоне, — сказал Болан.
Она тряхнула головой, затягиваясь сигаретой.
— Но не его политический вес. Это прерогатива Большого Совета.
— Руководимого Лупо?
— Да, приказы отдает он.
— Итак, кто он?
— Слушайте, я не состою в Организации. Я выполняю и передаю приказы, у меня нет выбора.
— Кто такой Лупо?
— Ну я же вам объясняю, что не знаю его.
— А я думаю, что знаете.
— Тогда пошли вы... Я же говорю вам, что никогда его не видела. Я слышала его голос по телефону. Естественно, он говорил через платок. И все... Я бы не узнала его, залезь он даже ко мне в постель.
— Слушайте, вы хотите жить? — спросил Болан девушку.
— Что за вопрос, конечно!
— И как вы собираетесь выпутываться из этого дерьма?
— Я... я не знаю... А что вы мне можете посоветовать?
— Какое-то время работать на меня. Может быть, я найду способ вывести вас из тупика.
— Работать на вас?
Он усмехнулся:
— Нет, против мафии.
Она опустила глаза.
— О'кей.
Она откинулась на спину, скрестив руки за головой. Ее длинные стройные ноги свешивались с края кровати. Пеньюар, застегнутый не до конца, позволял оценить все прелести ее тела. Она и не пыталась прикрыть его. Болан протянул руку и застегнул пеньюар на все пуговицы.
— У всякой работы есть свои пределы, — серьезно сказал он.
— Кого вы во мне видите? — спросила она спокойно.
— Интересную женщину, но...
— Проститутку, — закончила она.
Болан подумал, что поступил совершенно правильно, и попытался объяснить, что его не интересуют исповеди.
— Замолчите, — сказала она. — Да, я выполняю некоторые задания мафии. Я стала помощником конгрессмена, я совратила многих членов администрации. Я заставляла их совершать любовные подвиги под надзором бесстрастного ока скрытой камеры. Вы понимаете?
Болан понимал. После пяти дней слежки за этой шикарной женщиной он сам мог написать соответствующий сценарий.
— Ну а потом? — спросил он.
Она ему по-дружески улыбнулась:
— Спасибо, я просто хотела, чтобы вы были в курсе. Вы должны все знать, если хотите понять, почему эти люди напали на меня сегодня.
— Продолжайте!
— У Лупо есть свои люди, но для грязной работы он нанимает местный сброд. Работа, которую я делаю, составляет часть этой рутины. Лупо выбирает жертву и указывает ее мне. Но все сведения я передаю Спинелле. Он, в свою очередь, раздувает скандал, шантажирует жертву, иногда угрожает ей физической расправой. Таким образом, Лупо нигде не фигурирует. Ну а я... жертвой больше, жертвой меньше... не все ли равно?
Она попыталась выдавить улыбку и продолжала:
— Обычно дело происходит так: я связываюсь с намеченным человеком и устраиваю истерику, умоляя, чтобы он любой ценой защитил мою честь и репутацию. Это то, что иногда заставляет человека сдаться. Некоторые люди скорее умрут, чем поддадутся шантажу. Но они соглашаются на все, когда верят, что защищают честь женщины. Во всяком случае...
— Так почему же люди Спинеллы пришли к вам?
— Сейчас объясню. После прихода Лупо на смену Кастильоне мои обязанности изменились. Сначала я занималась лишь административной работой, контактами, раздачей конвертов, интрижками... Но Лупо накинулся на этот город, как сифилис на священника. Аппетиты мафии росли не по дням, а по часам. Организации уже мало иметь в подчинении несколько человек в правительстве, теперь она хочет иметь свое правительство. Те толстокожие, которые сопротивляются и не поддаются ни подкупу, ни террору, передаются мне.
— Сколько их?
— Точно не знаю. Лично я занимаюсь восьмерыми. Но в конечном итоге я испугалась. Манипуляции и интриги в Вашингтоне — часть коррумпированной системы. Но здесь... здесь речь идет не о коррупции! Это уже ниспровержение основ, какой-то государственный переворот: мафия стремится к контролю над всем правительством США. Это меня возмутило и ужаснуло.
Болан был в курсе планов мафии, но, услышав подтверждение своих подозрений из уст этой женщины, почувствовал, как ледяные мурашки пробежали по его телу.
— И тогда вы отказались работать на них, — закончил Болан.
— Да, именно так. А сегодня у меня была назначена еще одна встреча, но я не смогла заставить себя пойти на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32