Повсюду виднелись каменные скамьи. Конан поднял факел высоко
вверх, но так и не смог рассмотреть центра залы. Ему вдруг
вспомнился огромный ипподром в его столице Тарантии.
- Интересно, - для чего им эта штука? - озадаченно
пробормотал он.
Тросеро хотел было что-то ответить ему, но тут вдруг
раздался совсем иной голос. Это был низкий, полный силы
голос, в котором звучали торжествующие нотки.
- С помощью этой штуки, Конан Аквилонский, мы
избавляемся от наших врагов!
Конан вздрогнул. Прежде чем он успел двинуться, вспыхнул
холодный искусственный свет, который был едва ли не столь
же ярок как свет солнца, хотя и не имел видимого источника.
Киммериец увидел, что на скамьях, стоявших по другую сторону
залы, сидят сотни и сотни одетых в черное людей. Справа от
них зияла огромная арка, что была ничуть не меньше той
двери, через которую они проникли в подземелье.
Прямо перед ними на огромном троне, вырезанном из
черного камня, восседал крупный человек одетый в простую
зеленую рясу. Видно было, что это чистокровный стигиец, -
хищное лицо его казалось вырезанным из бронзы, темные глаза
смотрели на людей едва ли не брезгливо.
- Добро пожаловать в мою империю, - усмехнувшись,
сказал Тот-Амон.
Если бы Конан знал, что Торус, которого он послал за
подкреплением, лежит, истекая кровью, в сотне метров от
черного сфинкса, пронзенный стигийской стрелой...

9. ОРУЖИЕ СТИГИЙЦЕВ
Паллантид не успевал отдавать команды. Со всех сторон
звучали трубы и гремели копыта.
Стоило Конану и его спутникам исчезнуть за каменной
дверью, как дела приняли дурной оборот. Все началось с
предательства кофанского и офирского легионов. Палатки их
стояли на самом краю лагеря. Дозорные один за другим
подбегали к генералу, докладывая ему о том, что все кофанцы
и офирцы внезапно покинули лагерь, то ли поддавшись панике,
то ли заранее решив покинуть аквилонское воинство.
Паллантид принялся ругаться на чем свет стоит. Он отдал
приказ поднять взвод кавалерии и нагнать предателей, но тут
вдруг оказалось, что аквилонцы остались без коней, - на них
бежали пешие легионеры Кофа и Офира.
В это время в лагере появился один из гандерландцев,
который передал генералу приказ Конана о снаряжении отряда,
что должен был направиться вслед за своим королем. Не успел
Паллантид отправить людей, как к нему подбежал еще один
запыхавшийся дозорный.
- К оружию, мой господин! Мы окружены! Стигийцы идут на
нас со всех сторон!
Из-за барханов, окружавших лагерь, на поле выехало
множество вражеских лучников. Понять сколько их было
невозможно. Они с диким воем носились вкруг лагеря, засыпая
его стрелами. Стигийцы стреляли наудачу, однако стрелы их
тут же унесли с десяток жизней. Лагерь наполнился криками
и стонами.
На вершине одного из барханов появился взвод лучников,
стрелявших огненными стрелами. Подобно кометам прорезали
они ночную темень. Одна за другой стали вспыхивать палатки.
Аквилонские воины по большей части уже не спали, - их
разбудила суета, возникшая при известии об измене. Задыхаясь
от дыма, они выходили из своих палаток, на ходу надевая
шлемы и перевязи.
- Тушите огонь! - закричал Паллантид. - Сворачивайте
палатки! Сенвульф! Где ты, черт бы тебя побрал?!
- Я здесь, - ответил стоявший рядом с ним капитан
боссонских лучников. - Где король?
- Бог его знает! Он отправился по следу шпиона! Расставь
своих людей вкруг лагеря и заставь их поупражняться в
стрельбе. Пусть обратят особое внимание на тех, что стреляют
огненными стрелами. Амрик!
- Я здесь, мой генерал!
- Пусть твои люди, вооружившись пиками, окружат
боссонцев. Надеюсь, брустверы они и без моей помощи выроют.

Тот-Амон зловеще улыбнулся.
- Слишком уж часто ты переходил мне дорогу, киммериец,
- сказал самый страшный колдун Земли. - Впервые ты ступил
на эти земли сорок лет назад. Я должен был раздавить тебя
еще тогда, когда ты был немощен и мал. Знай я тогда, с кем я
имею дело, и я уничтожил бы тебя одним движением мизинца.
Я мог это сделать в доме Кальяна Публико или в столице
Зингары Кордаве, когда ты помешал мне стать ее правителем. Я
мог убить тебя в крепости графа Валенсо, что стояла на самом
берегу Западного Моря, где я увидел тебя впервые. Мог я тебя
уничтожить и в бытность свою рабом Аскаланта из Тарантин, -
тогда ты только начинал править Аквилонией, - верно? Как
видишь, просчетов я допустил немало, но ничего - это дело
поправимое.
Конан отдал факел Тросеро и сложил на труди свои могучие
руки. Лицо его оставалось бесстрастным, глаза же сверкали
синим пламенем.
- Ты можешь говорить что угодно, стигиец. В конце концов
каждый имеет право на свое мнение, - спокойно заговорил
Конан. - И все же для того, чтобы заманить меня сюда, ты
истратил едва ли не все свои силы, - верно?
Со скамей послышались шипение и полные возмущения крики.
Тот-Амон сардонически рассмеялся.
- Ну ты и пес! Твое спокойствие восхищает меня так же,
как моих собратьев возмущает твоя дерзость! Но поверь мне,
- теперь тебе уже никто не поможет. Ты заслужил наказание
- слишком уж часто ты мешал мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12