не будучи натуралистом, ее светлость довольствовалась этим объяснением, ограничившись тем, что уволила старшего садовника. Затем она обнаружила, что половина павлинов уныло бродит по парку, лишившись хвостового оперения. Утверждение лорда Феннелтри, будто павлины линяют, было с презрением отвергнуто, ибо даже леди Феннелтри знала, когда у этих птиц наступает линька. Вызвав егерей, ее светлость задала им жару и приказала усилить охрану парка, выслеживая охотников за павлиньими перьями и стреляя в них без предупреждения.
И без того расшатанным нервам Адриана не становилось легче оттого, что он должен был в полночь подниматься с постели, чтобы прогуливать Рози в парке с риском попасться на глаза вооруженным егерям. Да и сама слониха отнюдь не помогала ему сохранять тайну. Основательно избалованная роскошной диетой, она взяла за правило пронзительно трубить, когда задерживались очередные поставки персиков. Лорд Феннелтри и Адриан постоянно пребывали в состоянии паники, с ужасом ожидая, что леди Феннелтри вот-вот услышит необычные звуки и надумает расследовать, в чем дело. Накануне дня, на который был назначен званый вечер, они были на волосок от разоблачения. Их светлости и Адриан мирно играли в крокет на зеленом газоне за домом, когда от конюшни до них вдруг донесся резкий, негодующий трубный звук. Ее светлость, изготовившаяся было бить по шару, замерла и воззрилась на лорда Феннелтри, который принялся вдруг громко распевать в отчаянной попытке заглушить голос Рози.
– Что это за звуки? – зловеще осведомилась ее светлость.
– Звуки? – Его светлость без нужды сильно ударил свой шар. – Звуки? Ты это о моем пении, любимая?
– Нет, – сурово отчеканила ее светлость.
– Я ничего не слышал, – сказал его светлость. – А вы, Адриан?
– Нет, – ответил тот, готовый провалиться сквозь землю. – Совсем ничего.
– Похоже, – настаивала ее светлость, – на трубу, или кларнет, или на еще какой-нибудь из этих вульгарных инструментов, на которых играют в духовых оркестрах.
В это время ветер снова донес до них пронзительное изъявление недовольства Рози.
– Вот! – сказала ее светлость. – Я говорю про этот звук.
– А! Это… – в отчаянии произнес Адриан. – Должно быть, охотники устроили гон.
Однако его слова не убедили леди Феннелтри. Затаив дыхание, Адриан и лорд Феннелтри смотрели, как она прислушивается, наклонив голову набок. Тишина… Слава Богу, очевидно, прибыл состав с персиками…
– Кстати, об охотниках, – вдруг сказала ее светлость. – Тебе говорили, Руперт, о постыдном происшествии? Какой-то человек, явно ненормальный, натравил на охотников огромного буйного слона.
Адриан уронил себе на ногу тяжелый деревянный молоток.
– Говорили, – отозвался лорд Феннелтри, силясь выглядеть сурово. – Возмутительно!
– Что хуже всего, – прошипела ее светлость, ударяя по своему шару с такой силой, что он с ходу прокатился через трое ворот, – этот человек был совершенно голый!
– В самом деле? – Лорд Феннелтри с любопытством посмотрел на Адриана, который утаил от него эту подробность.
– Омерзительный случай, – заключила ее светлость.
– Нет – совершенно голый? – повторил лорд Феннелтри с глубоким интересом. – Но почему он сопровождал слона нагишом?
– Люди низкого происхождения, – ответила леди Феннелтри, – способны подчас на самые странные поступки, особенно когда находятся под воздействием алкоголя.
Пока развивалась эта беседа, Нарцисса стояла, задумчиво глядя в пространство. Потом устремила ласковый взор на Адриана.
– Я никогда не видела голого мужчину, – произнесла она.
– Нарцисса! – воскликнул потрясенный лорд Феннелтри. – Этого еще не хватало. Еще насмотришься.
К счастью, новая тема благополучно отвлекла внимание леди Феннелтри от трубных звуков Рози, однако Адриану было не по себе. Теперь он не сомневался, что идея лорда Феннелтри обречена на фиаско. Не говоря уже о прочих обстоятельствах, от леди Феннелтри не приходилось ждать, что она будет счастлива узнать, что принимала в своем доме молодого мужчину, нагишом атаковавшего местных охотников. Он снова попытался повлиять на лорда Феннелтри, но его светлость был непоколебим.
– Позвольте мне потихоньку удалиться вместе с Рози, – взмолился Адриан. – Уверяю вас, когда ваша супруга все узнает, быть беде.
– Ерунда! – беспечно возразил его светлость. – Да когда она увидит наш роскошный выход, то от изумления потеряет дар речи.
Адриан не представлял себе, что могло бы лишить леди Феннелтри дара речи.
– Но когда она узнает, кто я такой, – настаивал он, – когда узнает про Рози… и… и… про фрукты и павлиньи перья…
Тут у него сорвался голос – очень уж живо он представил себе, как леди Феннелтри узнает вдруг сразу обо всем.
– Дружище, – сказал его светлость, – не волнуйтесь так. Вы просто мнительный человек, я уже заметил это за вами. Поберегите свои нервы. Да в тот момент, когда слониха войдет в бальный зал, моя жена – а вы не могли не подметить, что она человек крайне впечатлительный – сразу уяснит себе, что во всей округе ни у кого еще не было на балу слона. Уверяю вас, дружище, этот вечер надолго останется в ее памяти.
Он и впрямь остался в памяти леди Феннелтри, однако не совсем в том смысле, какой подразумевал его светлость…
И вот настал великий день; в доме развернулась кипучая деятельность. В одном конце зала длиной пятьдесят и шириной пятнадцать метров резные дубовые двери вели на выложенную плитами террасу, откуда должна была появиться Рози. Над дверями этаким ласточкиным гнездом прилепился балкон для музыкантов. Помещение освещалось висящими в два ряда и переливающимися огнями наподобие опрокинутых рождественских елок двумя дюжинами огромных канделябров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69